Читаем Том 1. Греция полностью

Диоскуры, Орест, Электра

Х. – Ввысь очи, ввысь! над кровлей дворцаКакие нам демоны предстаютИли небесные божества?Их путь – несмертный; зачем, зачем1225 Они являются взорам?Д. – Сын Агамемнона! услышь: к тебеРечь держат братья матери твоей —Я, Кастор, и близнец мой Полидевк.Оставив бурям корабли в морях,1230 Мы Аргосу предстали, видя смертьСестры моей и матери твоей.Убийство – праведно, убийца – нет,А Феб, а Феб… но он – мой царь; молчу:Бог мудр, но он немудрое прорек,1235 А наш удел – согласие. Сверши,Что о тебе судили рок и Зевс.Электру пусть возьмет женой Пилад;А ты, Орест, покинь Аргосский край:Здесь места нет для матереубийц.1240 Богини Керы, зоркие, как псы,Тебя погонят по тропе безумств,Пока в Афинах ты не припадешьК богине-деве и пока она,Тебя щитом Горгоны оградив,1245 Змеиным страхом ловчих не спугнет.Там есть Аресов холм, где в оны дниБыл суд богов о крови пролитой,Когда за обесчещенную дочьЗарезал Галиррофия Арес —1250 Того, кто был царю морскому сын;И у бессмертных нет суда святей.Туда твой путь, там лягут голосаЗа жизнь твою и смерть твою равны,И ты спасешься, ибо примет Феб1255 Вину за то, что вел тебя на мать;И с той поры останется закон,Что равный голос означает жизнь.А гнавшие богини скроют стыдПод тем холмом в расщелинах земли,1260 Став чтимым прорицалищем для всех.Ты сам пойдешь к алфейским берегам,Где ждут тебя ликейский храм и град,Который будет зваться по тебе, —Вот твой удел. Зарубленный Эгисф1265 Аргивянами будет погребен;А мать твою схоронит Менелай,Из покоренной Трои возвратясьС Еленою, которую найдетВ Протеевой египетской земле,1270 А не в Пергаме, где вражду и смертьЛишь призраком Елены сеял Зевс.Твой друг Пилад, муж девственной жены,К родной Фокиде обратит стопы,А названного зятя твоего1275 Возьмет с собою, щедро одарив.Итак, Орест, за перешейный ИстмСпеши спастись к Кекропову холму,Избудь свой рок за пролитую кровьИ, отрешась от мук, пребудь блажен.Х. 1280 – О чада Зевса! А нам, а намДозволено ль вторгнуться в вашу речь?Д. – Дозволено: вас не пятнает кровь.О.       – А я, Тиндариды, решусь ли сказать?Д.       – Решись: убийству причиною – Феб,1285 Вот слово мое.Х. – Вы, двое богов, вы, братья сестры,          Павшей под меч,     Почему не отвратили вы Керу?Д. – Неизбежность вершила ее судьбу1290 И неладная весть из Фебовых уст.Э. – А мне, а мне какой АполлонНазначил в удел убить мою мать?Д. – Общему делу – общий удел:     От одних отцов1295 Одна обуяла вас злоба.О. – Поздно мы свиделись, сестра, сестра,И вновь я лишаюсь твоей любви —Теряю тебя, потерян тобой!Д. – У нее есть муж, у нее есть дом,1300 И только Аргоса больше нет;     О чем горевать?О. – Горевать, лишаясь отчей земли, —Какие стенания тяжелей?Ведь и мне, и мне из родимых стен1305 Идти предстать пред чужим судомЗа убитую мать!Д.       – Смелей, твой путь —К святыне Паллады; умей терпеть.Э. – Грудью на грудь прильни ко мне,     Любимый брат:1310 Разводит нас из отчих сенейСмертным призраком наша мать.О. – Обойми, сожми и заплачь, заплачь,Как плачут, милого хороня!Д. – Увы, увы! тяжелы и богам1315 Слова твоих уст:И нам и не нам в небесах врожденнаТоска о страждущих смертных!О.       – Не увидеть мне тебя!Э.       – Не припасть к твоим очам!О. 1320 – Последние слышу твои слова!Э.       – Мой Аргос, прости!     Простите, аргивянки-подруги!О. – О, верная моя, и ты уже в путь?Э. – Иду, и слезы висят в глазах!О. 1325  – Прости, Пилад!     Будь мужем моей Электре.Д. – Да будет так; а ты поспешиОт гончих богинь в афинский предел:Вот они, вот – по твоим пятам,1330 Их руки – змеи, их кожа – как ночь,Их пища – боль человеческих мук!А нам – лететь по эфирным полямПлечом к плечу в Сицилийский понтСпасать суда в соленых валах;1335 От нас нечестивец подмоги не жди —Лишь тех, кто в жизни своей земнойПравду чтит и святыню чтит,Вызволяем мы из невзгод и бед.Никто не смей неправды желать,1340 Никто не смей с преступником плыть, —     Так, бог, говорю я смертным.Х. – Прощайте и радуйтесь! О, кто могРадость знать, а беды не знать, —Тот истинно ведал счастье.
Перейти на страницу:

Все книги серии Гаспаров, Михаил Леонович. Собрание сочинений в 6 томах

Том 1. Греция
Том 1. Греция

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и сопроводительные статьи к переводам древнегреческих памятников. В них предельно сжато и ярко характеризуется как творчество отдельных поэтов (например, Пиндара), так и художественная специфика целого жанра (эпиграммы или басни). Эти статьи неотделимы от собственно переводов, фрагменты которых включены в каждый тематический раздел, поскольку в понимании Гаспарова перевод – едва ли не главная форма осмысления античного наследия. Главная в том числе и потому, что своей важнейшей задачей он считал приблизить к пониманию античности максимально широкую аудиторию. Потому этот том открывается «Занимательной Грецией» – одновременно и самым «ненаучным», и самым популярным трудом Гаспарова, посвященным древности. В нем как нельзя лучше прослеживается идея, объединяющая все столь разнообразные работы ученого: сделать античные тексты и античных авторов не просто понятными, но и говорящими языком естественным и близким читателю современной эпохи.

Михаил Леонович Гаспаров

История
Том 2. Рим / После Рима
Том 2. Рим / После Рима

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много – переводил. Во втором томе собрания сочинений М. Л. Гаспарова представлены работы о литературе древнего Рима и о латинской литературе последующего периода, в основном средневековой. Они предназначались для изданий разного профиля и сами поэтому имеют разножанровый характер: панорамные картины больших историко-литературных периодов, тонкие портреты виднейших древнеримских поэтов, глубокие аналитические разборы отдельных произведений. Связывает обе части тома одна из главных для Гаспарова тем – история, содержание и судьба античной риторики, а также интерес к поэзии – от Катулла и Овидия к средневековым вагантам. В этом томе, как и в предыдущем, исследования М. Л. Гаспарова сопровождаются его художественными переводами, работа над которыми велась параллельно с научными изысканиями.

Михаил Леонович Гаспаров

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Том 3. Русская поэзия
Том 3. Русская поэзия

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки.Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его стиховедческих исследований, давно уже ставших классическими.Собранные в настоящий том работы включают исторические обзоры различных этапов русской поэзии, характеристики и биографические справки о знаменитых и забытых поэтах, интерпретации и анализ отдельных стихотворений, образцы новаторского комментария к лирике О. Мандельштама и Б. Пастернака.Открывающая том монография «Метр и смысл» посвящена связи стихотворного метра и содержания, явлению, которое получило название семантика метра или семантический ореол метра. В этой книге на огромном материале русских стихотворных текстов XIX–XX веков показана работа этой важнейшей составляющей поэтического языка, продемонстрированы законы литературной традиции и эволюции поэтической системы. В книге «Метр и смысл» сделан новый шаг в развитии науки о стихах и стихе, как обозначал сам ученый разделы своих изысканий.Некоторые из работ, помещенных в томе, извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Труды М. Л. Гаспарова о русской поэзии при всем их жанровом многообразии складываются в целостную, системную и объемную картину благодаря единству мысли и стиля этого выдающегося отечественного филолога второй половины ХХ столетия.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение
Том 4. Стиховедение
Том 4. Стиховедение

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности.В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века.Предложенный здесь выбор статей не претендует на исчерпывающую полноту, но рассчитан на максимальную репрезентативность. Помимо давно ставших классическими, в настоящий том вошли также незаслуженно малоизвестные, но не менее важные труды Гаспарова, в соседстве с которыми тексты, отобранные самим автором, приобретают новое качество. Эти работы извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Также здесь представлены его энциклопедические статьи, где четко и сжато сформулированы принятые им определения фундаментальных понятий стиховедения.Труды М. Л. Гаспарова по стиховедению остаются в числе важнейших настольных справочников у всех специалистов по истории и теории стиха.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное