Том 1. Красная комната. Супружеские идиллии. Новеллы

На следующее утро Текла опять больна и остается лежать до полудня, потом, поспав немного, она встает и идет гулять. Теперь можно сказать вполне уверенно, что у Теклы повторяющаяся каждый день перемежающаяся лихорадка, то же самое подтвердил и врач, когда ему передали, как проявляется болезнь, и он объявил, что временно нельзя рассчитывать на помощь Теклы по хозяйству.

* * *

Текла, вероятно, просто ничтожная девочка, которая стала под влиянием различных неблагоприятных домашних условий и воспитания слабой натурой. В раннем детстве сознание низменного положения отца причиняло ей разочарование и огорчение. Затем, в церковной школе, она приобрела надежду, что проповедуемое всеобщее равенство поможет ей в жизни. И наконец она убедилась, что ее положение отнимает у нее эту надежду. Ей стало ясно, что нет у нее сил превозмочь это огорчение, а не повиноваться родителям, открыто порвать с ними она также не решалась. Инстинкт и обстоятельства натолкнули ее на выход, не делающий ей чести: она стала притворяться больной.

Освобожденная от всякой работы, она теперь имела полную возможность делать, что вздумается. Ежедневные прогулки по городу помогали ей делать над людьми целый ряд наблюдений, которыми она умела пользоваться. Она научилась тому, как знатные дамы кланяются, как обмахиваются веером, как при ходьбе ставят ноги. Она скоро заметила, что они не ходят, как бедные женщины. Она поняла, насколько далеко назад должна сидеть на голове большая фетровая шляпа, как высоко можно поднимать юбку, насколько глубоко отвешивать поклоны. Скоро она постигла все малейшие оттенки, изобретенные высшими классами, чтобы между собой узнавать своих и чтобы держать в почтительном отдалении членов низших классов, стремящихся втереться к ним. Она скоро изучила все эти маленькие хитрости, которые, как ежедневный пароль в лагере, должны были постоянно обновляться, чтобы не стать достоянием врага. Это все она легко схватывала и отлично применяла на деле, но гораздо трудней ей было идти за переменчивой модой. Сегодня она одета была по моде и достигала этим полного сходства с богатыми, а через три месяца она уже оказывалась отсталой и смахивала на служанку. Бороться с этим было очень трудно. Тем временем открыла она большой элегантный модный магазин Маркуса Людека. Приглядевшись, она скоро узнала, что тайна в деле туалетов лежит в покрое лифа, в складках юбки. И вот она сидит весь вечер, порет лиф, распускает складки или закладывает их. Она постигла секрет цветов и умеет выбирать такие, которые не бросались бы в глаза и не привлекали внимание зрителя к качеству материи. Подражание прическе было не столь драгоценно. Но что ей трудно давалось, это игра лица, спокойное, уверенное выражение, присущее людям с независимым положением. Достаточно было одного пристально брошенного на нее на улице взгляда, и она смущалась, как бы уличенная в обмане, и чувствовала себя переодетой.

Мать скоро заметила перемену в Текле, во всем ее существе, но девушка так умела найти всему подходящее объяснение, что та быстро замолкала и не без некоторого удовольствия видела, как дочь развивается и принимает более благородный облик, чем тот, который она могла ей придать. Отец чувствовал некоторое беспокойство.

— Обратила ли ты внимание на Теклу? — спросил он однажды жену, сидя за кружкой пива.

— Да, она собирается выйти, — отвечала мать.

— Не в этом дело. Она начинает подражать хорошим манерам. Эго часто доводит до вертепа.

— С какой стати? Думаешь ты разве, что я за ней не слежу? — возразила мать, огорченная его резкими словами.

— Да, видишь ли, старуха, была бы надежда ей хорошо выйти замуж, но этого нет. И в таком случае лучше оставаться честно в своем круге.

— Что ты можешь знать об ее замужестве? Разве не выходили девушки, еще бедней, за благородных?

Дальше Текле ничего не удалось подслушать, но и этого было достаточно.

Внушив как-то матери, что неудобно молоденькой, хорошо одетой девушке нести простую корзину с обедом, так как она этим подвергает себя грубым насмешкам кучеров и дворников, она как-то отправилась на свою обычную прогулку на базарную площадь и мимо ратуши. На том же приблизительно месте, где она в тот злопамятный день встретила смуглого юношу и после этого заболела, она опять увидела его. Он равнодушно поклонился ей и прошел дальше. Текла же повернула назад по улице Свиалагорд, перешла на противоположный тротуар и увидела, как он повернул в Кинестагатан.

На следующий день она в тот же час снова отправилась на улицу Свиалагорд и была очень удивлена, встретив опять молодого человека. Он тоже кажется удивленным, кланяется сконфуженно и слегка краснеет.