Том 1. Первая книга рассказов

«Сегодня постараюсь спросить у Штрупа денег», – думал Ваня, глядя в окно. Шпилевский, окончательно красный, поднялся с парты:

– Что это Николаев ко мне пристает?!

– Николаев, зачем вы пристаете к Шпилевскому?

– Я не пристаю.

– Что же вы делаете?

– Я его щекочу.

– Садитесь. А вам, господин Шпилевский, советую быть более точным в словоупотреблении. Принимая в соображение, что вы не женщина, приставать к вам г-н Николаев не может, будучи юношей уже на возрасте и понятий достаточно ограниченных.

– Я ставлю вопрос так: хочешь работать – работай, не хочешь – не работай, – говорила Анна Николаевна с таким видом, будто интерес всего мира сосредоточен на том, как она ставит вопрос. В гостиной, уставленной вдоль и поперек стильной мебелью в виде сидячих ванн, купальных кресел и ящиков для бумаг, было шумно от четырех женских голосов: Анны Николаевны, Наты, сестер Шпейер – художниц.

– Этот шкаф я очень люблю, но скамейка меня не привлекает. Я бы всегда предпочла шкаф.

– Даже если б нужна была мебель для сидения?

– Негодуют на заваленность работой прислуги: она больше гуляет, чем мы! Иногда я днями не выхожу из дому, а нашей Аннушке сколько раз приходится сходить в лавку – мало ли за чем, за хлебом, за сапогами. И притом общенье с людьми громадное. Я нахожу жалобы всех жалельщиков очень преувеличенными.

– Представьте, он позирует с таким настроением, что ученицы боятся сидеть близко. Притом интереснейшая личность: русский цыган из Мюнхена; был в гимназии, в балете, в натурщиках; о Штуке сообщает презанятные подробности.

– На розовом фуляре это будет слишком ярко. Я бы предпочла бледно-зеленый.

– Об этом нужно спросить у Штрупа.

– Но ведь он вчера уехал, Штруп, несчастные! – закричала старшая Шпейер.

– Как, Штруп уехал? Куда? зачем?

– Ну, уж этого я вам не могу сказать: по обыкновению – тайна.

– От кого вы слышали?

– Да от него же и слышала; говорит, недели на три.

– Ну, это еще не так страшно!

– А сегодня еще Ваня Смуров спрашивал, когда будет у нас Штруп.

– А ему-то на что?

– Не знаю, дело какое-то.

– У Вани со Штрупом? Вот оригинально!

– Ну, Ната, нам пора, – старалась защебетать Анна Николаевна, и обе дамы, шурша юбками, удалились, уверенные, что они очень похожи на светских дам романов Прево и Онэ, которые они читали в переводе.

В апреле был поднят вопрос о даче. Алексей Васильевич должен был часто, почти ежедневно, бывать в городе; Кока с Бобой также, и планы Анны Николаевны и Наты относительно Волги висели в воздухе. Колебались между Териоками и Сестрорецком, но, независимо от места дачи, все заботились о летних платьях. В раскрытые окна летела пыль и слышался шум езды и звонки конок.

Готовить уроки, читать Ваня уходил иногда в Летний сад. Сидя на крайней дорожке к Марсову полю, положив раскрытую желто-розовую книжку изданий Тейбнера обложкой вверх, он смотрел, слегка уже выросший и побледневший от весеннего загара, на прохожих в саду и по ту сторону Лебяжьей канавки. С другого конца сада доносился смех детей, играющих на Крыловской площадке, и Ваня не слышал, как заскрипел песок под ногами подходившего Штрупа.

– Занимаетесь? – проговорил тот, опускаясь на скамью рядом с Ваней, думавшим ограничиться поклоном.

– Занимаюсь; да, знаете, так все это надоело, что просто ужас!..

– Что это, Гомер?

– Гомер. Особенно этот греческий!

– Вы не любите греческого?

– Кто ж его любит? – улыбнулся Ваня.

– Это очень жаль!

– Что это?

– Что вы не любите языков.

– Новые я, ничего, люблю, можно прочитать что-нибудь, а по-гречески кто же будет их читать, допотопность такую?

– Какой вы мальчик, Ваня. Целый мир, миры для вас закрыты; притом мир красоты, не только знать, но любить который – основа всякой образованности.

– Можно читать в переводах, а столько времени учить грамматику?!

Штруп посмотрел на Ваню с бесконечным сожалением.

– Вместо человека из плоти и крови, смеющегося или хмурого, которого можно любить, целовать, ненавидеть, в котором видна кровь, переливающаяся в жилах, и естественная грация нагого тела, – иметь бездушную куклу, часто сделанную руками ремесленника, – вот переводы. А времени на подготовительное занятие грамматикой нужно очень мало. Нужно только читать, читать и читать. Читать, смотря каждое слово в словаре, пробираясь как сквозь чащу леса, и вы получили бы неиспытанные наслаждения. А мне кажется, что в вас, Ваня, есть задатки сделаться настоящим новым человеком.

Ваня недовольно молчал.

– Вы плохо окружены; но это может быть к лучшему, лишая вас предрассудков всякой традиционной жизни, и вы могли бы сделаться вполне современным человеком, если бы хотели, – добавил, помолчав, Штруп.

– Я не знаю, я хотел бы куда-нибудь уехать от всего этого: и от гимназии, и от Гомера, и от Анны Николаевны – вот и все.

– На лоно природы?

– Именно.