Том 1. Стихотворения 1906-1920

Царедворец ушел во дворец.
Раб согнулся над коркою черствой.
Изломала — от скуки — ларец
Молодая жена царедворца.

Голубям раскусила зоба,

Исщипала служанку — от скуки,
И теперь молодого раба
Притянула за смуглые руки.

— Отчего твои очи грустны?

В погребах наших — царские вина!
— Бедный юноша — я, вижу сны!
И служу своему господину.

— Позабавь же свою госпожу!

Солнце жжет, господин наш — далёко…
— Я тому господину служу,
Чье не дремлет огромное око.

Длинный лай дозирающих псов,

Дуновение рощи миндальной.
Рокот спорящих голосов
В царедворческой опочивальне.

— Я сберег господину — казну.

— Раб! Казна и жена — не едино.
— Ты алмаз у него. Как дерзну —
На алмаз своего господина?!

Спор Иосифа! Перед тобой —

Что — Иакова единоборство!
И глотает — с улыбкою — вой
Молодая жена царедворца.

23 августа 1917

«Только в очи мы взглянули — без остатка…»

Только в очи мы взглянули — без остатка,
Только голос наш до вопля вознесен —
Как на горло нам — железная перчатка
Опускается — по имени — закон.
Слезы в очи загоняет, воды —
В берега, проклятие — в уста.
И стремит железная свобода
Вольнодумца с нового моста.
И на грудь, где наши рокоты и стоны,
Опускается железное крыло.
Только в обруче огромного закона
Мне просторно — мне спокойно — мне светло.

25 августа 1917

«Мое последнее величье…»

Мое последнее величье
На дерзком голоде заплат!
В сухие руки ростовщичьи
Снесен последний мой заклад.

Промотанному — в ночь — наследству

У Господа — особый счет.
Мой — не сошелся. Не по средствам
Мне эта роскошь: ночь и рот.

Простимся ж коротко и просто

— Раз руки не умеют красть! —
С тобой, нелепейшая роскошь,
Роскошная нелепость! — страсть!

1 сентября 1917

«Без Бога, без хлеба, без крова…»

Без Бога, без хлеба, без крова,
— Со страстью! со звоном! со славой! —
Ведет арестант чернобровый
В Сибирь — молодую жену.

Когда-то с полуночных палуб

Взирали на Хиос и Смирну,
И мрамор столичных кофеен
Им руки в перстнях холодил.

Какие о страсти прекрасной

Велись разговоры под скрипку!
Тонуло лицо чужестранца
В египетском тонком дыму.

Под низким рассеянным небом

Вперед по сибирскому тракту
Ведет господин чужестранный
Домой — молодую жену.

3 сентября 1917

«Поздний свет тебя тревожит…»

Поздний свет тебя тревожит?
Не заботься, господин!
Я — бессонна. Спать не может
Кто хорош и кто один.

Нам бессонница не бремя,

Отродясь кипим в котле.
Так-то лучше. Будет время
Телу выспаться в земле.

Ни зевоты, ни ломоты,

Сын — уснул, а друг — придет.
Друг за матерью присмотрит,
Сына — Бог побережет.

Поделю ж, пока пригожа,

И пока одной невмочь, —
Бабью жизнь свою по-божьи:
Сыну — день, а другу — ночь.

4 сентября 1917