На холодном желтеющем небе,Над канавой, где мчится вода,Непрестанно, как мысли о хлебе,В зимнем небе дымят города.Тяжкий поезд мосты сотрясает,Появляется надпись: «Табак»,Загорается газ, погасает,Отворяются двери в кабак.Слез кондуктор, и будочник свистнул,Потащились вагоны в снегу.Я с утра оторвался от жизни,Всё иду, уж идти не могу.Первый снег мне былое напомнилО судьбе, о земле, о Тебе.Я оделся и вышел из комнатУспокаивать горе в ходьбе.Но напрасно вдоль белых чертоговШум скользит, как река в берегах.Всё такая же боль на дорогах,Всё такое же горе в снегах.Нет, не надо во мраке опоры;Даль нужней, высота, чистота,Отрешенья высокие горы,Занесенные крыши скита.Долго будет метель бездорожить.Ночь пройдет, успокоится снег,Тихо стукнет калитка – прохожийОбретет долгожданный ночлег.Свет лампады негромко, немудроОзначает покой здесь. Ложись.Завтра встанешь, как снежное утро,Безмятежно вмешаешься в жизнь.Только где же твой скит, горожанин?Дома низко склоняюсь к трудам.Только где же твой дом, каторжанин?Слышишь, церковь звонит? Это там.
1931
«Лунный диск исчез за виадуком…»
Лунный диск исчез за виадуком,Лед скрипит под мокрым башмаком.Друг бездомный с бесконечной мукой,С бесконечной скукой этой я знаком.В этой жизни слабым не ужиться.Петь? К чему им сердце разрывать.И не время думать и молиться,Время – спать, страдать и умирать.
Серый день смеркается, всё гаснет,Медленно идет дождливый год.Всё теперь напрасно и всё ясно,Будь спокоен, больше ничего.Значит, будет так, как обещалаСтрашная вечерняя заря,Только не поверил ты сначала,Позабыл свой первый детский страх.Всё казалось: столько жизней бьется,В снежном ветре падает на лед,Но тебя всё это не коснется,Кто-нибудь полюбит и поймет.Нет, мой друг. Знакомой уж дорогойТак же страшно, так же тонок лед…И никто не слышит, кроме Бога,Как грядущий день в снегах поет.Серый сад закрыт и непригляден,Снег летит над тощею травой,Будь же сердцем тверд и непонятен,Жди спокойно ранний вечер свой.