Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926

Бог разберет в день века.
Грамота пришла – в Москву мне ехать.
Три года ехали по рекам да лесам.
Горы, каких не видано:
Врата, столпы, палатки, повалуши –
Всё богаделанно.
На море на Байкале –
Цветенья благовонные и травы,
И птиц гораздо много: гуси да лебеди
По водам точно снег.
А рыбы в нем: и осетры, и таймени,
И омули, и нерпы, и зайцы великие.
И всё-то у Христа для человека наделано.
Его же дние в суете, как тень, проходят:
Он скачет, что козел,
Съесть хочет, яко змий,
Лукавствует, как бес,
И гневен, яко рысь.
Раздуется, что твой пузырь,
Ржет, как жребя, на красоту чужую,
Отлагает покаяние на старость,
А после исчезает.
Простите мне, никонианцы, что избранил вас,
Живите, как хотите.
Аз паче всех есмь грешен,
По весям еду, а в духе ликование,
А в русски грады приплыл –
Узнал о церкви – ничто не успевает,
И, опечалясь, седше, рассуждаю:
«Что сотворю: поведаю ли слово Божие,
Аль скроюся?
Жена и дети меня связали…»
А протопопица, меня печальна видя,
Приступи ко мне с опрятством и рече ми:
«Что, господине, опечалился?»
А я ей:
   «Что сотворю, жена?
Зима ведь на дворе.
Молчать мне аль учить?
Связали вы меня…»
Она же мне:
    «Что ты, Петрович?
Аз тя с детьми благословляю:
Проповедай по-прежнему.
О нас же не тужи.
Силен Христос и не покинет нас.
Поди, поди, Петрович, обличай блудню их
Еретическую»…

10

Да, обличай блудню их еретическую…
А на Москву приехал –
Государь, бояра – все мне рады:
Как ангела приветствуют.
Государь меня к руке поставил:
«Здорово, протопоп, живешь?
Еще-де свидеться Бог повелел».
А я, супротив руку ему поцеловавши:
«Жив, говорю, Господь, жива душа моя.
А впредь, что Бог прикажет».
Он же, миленькой, вздохнул, да и пошел,
Где надобе ему.
В подворье на Кремле велел меня поставить
Да проходя сам кланялся низенько:
«Благослови меня-де, и помолись о мне».
И шапку в иную пору – мурманку, – снимаючи,
Уронит с головы.
А все бояра – челом мне да челом.
Как мне царя того, бояр тех не жалеть?
Звали всё, чтоб в вере соединился с ними.
Да видят – не хочу, – так Государь велел
Уговорить меня, чтоб я молчал.
Так я его потешил –
Царь есть от Бога учинен и до меня добренек.
Пожаловал мне десять рублев,
Царица тоже,
А Федор Ртищев – дружище наше старое –
Тот шестьдесят рублев
Велел мне в шапку положить.
Всяк тащит да несет.
У Федосьи Прокофьевны Морозовой
И днюю и ночую –
Понеже дочь моя духовная.
Да к Ртищеву хожу
С отступниками спорить.

11