Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

Месяца ноемврия во 2 день. Сказание отчасти[2064]о доблести и мужестве и изящном[2065]свидетельстве, и терпеливодушно страдании новоявленныя преподобновеликомученицы болярыни Феодосии Прокопиевны, нареченный во инокинях Феодоры, по тезоименству земныя славы Морозовы, и единородный сестры ея и сострадалницы ея благоверныя княгини Евдокии, и третия соузницы их Марии. Имать[2066]же сия повесть поведание[2067]въкратце.

Сия убо блаженная и приснопамятная родися от родителю благородну и благочестиву, отца Прокопия, сигклитика[2068] царствующаго града Москвы, пореклом[2069] словяше[2070] Соковнин, мати же ея бяше Анисия[2071], и бяху человека благоверна[2072] и боящася Бога. Егда же сия достиже возраста и бяше седминадесяти лет, тогда родителя ея сочтаста ю[2073] законному браку за болярина Глеба Ивановича Морозова[2074]; и бывши мати, роди бо сына по явлению великаго Сергия чюдотворца, и наречен бысть Иван.[2075]

Брат же Глебов Борис Иванович Морозов велми[2076] любляше сноху свою духовною любовию, сию Феодосию. Егда убо прихождаше[2077] к нему в дом, тогда он сами среташе[2078] ю любезне и глаголаше: «Прииди, друг мой духовной, поиди, радость моя душевная!» И седящи на мног час[2079], беседоваху духовныя словеса[2080]. И провождающи ю, глаголаше: «Днесь[2081] насладихся паче меда и сота словес твоих душеполезных».

И мала лета пожив, оста[2082] вдовою, имущи с собою сиротою сына своего Иванна. Научена же бысть добродетелному житию и правым догматом священномучеником Аввакумом протопопом[2083]. Егда же токмо уведе[2084], о православии возревнова зело и развращеннаго[2085] всего отвратися.

И бысть к ней присылка по повелению цареву: Иоаким, архимарит Чюдовской, и Петр ключарь[2086]. Она же крепко свидетельствова и зело их посрами. И ея ради обличения — крест на просвирах во всей Росии потребили[2087], — а у ней полъотчин отняли[2088]. Она же, аще[2089] и многи скорби приимаше, обаче благочестия ни единем же образом отступити не хотяше, но и умрети о правда изволяше. Упрошением царицы Марии[2090], понеже зело милостива к ней была и любила ея за добродетель, по сем искушении малу ослабу получи[2091].

И по том многи милостыни сотвори, много имения расточи неимущим, многих с правежу[2092] скупи[2093], и монастырем доволная[2094] подаваше, и церквам потребная[2095] приношаше, пустынников многих потребныими удовлеваше[2096], прокаженных в дому своем упокоеваше.

Последи же от страдалца отца Трифилия[2097] уведе о некоей инокине благоговейной, именем Мелании[2098], и призвавши ю и слышав словеса ея, возлюби зело и изводи ю в матерь себе избрати. И смирившися Христа ради, отдадеся ей под начал и до конца отсече свою волю. И сице пребысть до конца опасная[2099] послушница, яко и до дне смерти своея ни в чем повеления ея не ослушалася. И от тоя Мелании наставляема, уже в конец[2100] постиже разумети и сотворити всякое богоугодное дело. По темницам с нею ходящи пешима ногама и милостыню носящи, и по чюдотворным местом обтичющи[2101] обе купно зело рано, яко Мария Магдылыни и Мария Ияковля ко гробу Господню, тако и сию[2102] голубицы в собор[2103], и в Чюдов[2104], и к ризе Господни[2105], на ся, яко достойни, возлагающе ризу Господню и целующе устнама с теплыми слезами, чюдотворцав же мощи лобызающе верными душами.

По том же Феодосия тщашеся всяку волю Божию делом совершить и нудяше[2106] плоть свою на постническия подвиги, питаше бо ся постом и цветяше молитвами, смертною памятию[2107] содрогашеся и радостотворным плачем исполняшеся; жегома и разжигаема огнем Божия любве, распалающися, не згараше, но Дух Святый ю орошаше. И не вем аз, о которой добродетели не прилежаше, наипаче же всего, яко крепкое основание, полагаше православную веру, ведущи известно[2108], яко без веры невозможно угодити Богу. И дерзновенно реку: достойно и праведно сей блаженней со Фезвитянином пророком глаголати и со оруженосным огнеколесничником Илиею славным громогласно вопити: «Ревнуя поревновах по Господе Бозе Вседержители[2109]! Яко кафолическую[2110] веру оставиша, а римлянолатиньския догматы возлюбиша, и рабы Божия избиша, и тщатся до конца церковь Божию раскопати». И елицы[2111] убо аще и от сродник ей бяху, держаху же ся никонияньства, без сомнения их обличаше.