Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

7. И мало постояв, потсокольничей кликнет верховова соколеннова пути подъячева а молыт: «Василей Ботвиньев, по государеву указу возьми из Гамаюна, райския птицы, писмо[2708] и чти нововыборному вслух о обещании и о послушании ево добром». И подъячей Василей Ботвиньев, потступяся к нововыборному и, разстегнув птицу Гамаюн, выимает писмо и, вынев, чтет вслух а молыт: «Иван Гаврилов, сын Ярышкин, великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, велел тебе сказать: „В прошлом, во 157(7649) году, взят ты по нашему, великого государя, указу в нашу государеву сию славную и от нас милостивую охоту, и бы ты, по нашему государеву указу, в 1-й статье у 1-го начального сокольника Парфенья Яковлева, сына Тоболина, в поддатнях, и за нашею государевою охотою ходил с прилежанием, и нам, великому государю, служили, и тешил нас, великого государя, 7 лет, и во всем, по нашему государеву указу, того 1-го начальнаго своего соколника, Парфенья Тоболина, слушал, и во всякой воле ево был, и птицы у тебя, начальнова твоево Парфенья Тоболина учением и указом, добывали не по один год. И мы, великий государь, за тое службу и потеху, наипаче же за твое к начальному доброе послушание, жалуем тебя, Ивана Гаврилова, сына Ярышкина, сею новою честью, в 5 начальные сокольники, на Игнатьево место, Кельина, и пожаловали тебя платьем и прибавкою к денежному жалованью; да тебя же жалуем, в приказ, сукно светлозеленого 4 аршина, тафта, кирпишной цвет, 4 аршина, пара соболей. И велели тебя писать полным имянем[2709], да тебя же жалучи, велели положить на стол для чину золотые ефимки[2710], дороги[2711]. И тебе бы, видя нашу государеву такую премногую и прещедрую милость к себе, во всем добра хотеть от всея души своея, и служить и работать верою и правдою, и тешить нас, великого государя, от всего сердца своего до кончины живота своего, и во всем нашем государеве повелении быть готову с радостию, и во всякой правде быть постоянну, и тверду, и однослову, и ото всякова дурна быть чисту, и за нашею государевою охотою ходить прилежно и безскучно, с радостною охотою, и подначалных своих сокольников любить что себя, а ото всякой дурости унимать их безо всякие хитрости, и им не потакать, и во всяком их плутовстве и неистовом деле не покрывать, и быть к ним любителну и грозну[2712], и во всяком непослушании их к себе извещать на них потсоколничему.

И будет по сему нашему государеву указу вся сия исправиши с радостию, и ты от нас, великого государя, наипаче пожалован будеши. А будет учнеш быть на охочь и нерадетелен и во всяком нашем государеве деле непослушлив, ленив, пьян, дурен, безобразен и к потсокольничему и к своей братье, к начальным сокольникам, непокорен, злословен, злоязычен, клеветлив, нанослив, переговорьчив и всякого дурна исполнен — и тебе не токмо связану быть пути железными или потписану за третью вину, безо всякие милостивые пощады быть сослану на Лену[2713]. И будет хочешь добра найти или зла, смотря на рукавицу, и там всякого явного добра и зла насмотрися, и радоватися начнешь, и усумневатися[2714] станешь. И тебе бы, видя нашу государеву милость к себе, нам, великому государю, работать безо всякого збойства и лукавства, а милость наша государева с тобою да умножитца”».

А как верховой подъячей писмо прочтет, и новопожалованной начальной, выслушав речи, поклонитца государю до земли, и верховой подъячей соколенного пути, Василей Ботвиньев, поднесет новопожалованному Урядник — по чему ему государю речь говорит. И новопожалованный 5-й начальный, Иван Гаврилов, сын Ярышкин, учнет противу той речи государю свою речь говорить: «Готов тебе, великому государю, служить верою и правдою, и обещаюся во всякой правде постоянну и однослову быть и тебя, великого государя, тешить, ездить, радеть и ходить со тшанием за твоею государевою охотою до кончины живота своего, кроме всякие хитрости». И исправя речь, государю поклоняетца дважды до земли.