Читаем Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества) полностью

Слышавше же сия преславное чюдо священноначальницы, и весь освященный собор, и градский воевода, и весь народ християнский, и прославиша Бога и Пречистую его Матерь, и святых и праведных угодников его Прокопия и Иоанна, устюжских чюдотворцов. И певше молебная з звоном, и отидоша в домы своя, славяще Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

СОЧИНЕНИЯ ГАЛИЦКОГО ЮРОДИВОГО СТЕФАНА{74}

ПИСЬМО ПРОЩАЛЬНОЕ МАТЕРИ И ЖЕНЕ

Список с епистолии, что был галичанин посацкой человек Стефан Трофимович Нечаев, юродивый, с его рукописания, — ка пошел юродствовати, оставил на утешение матери своей Евдокие да жене своей Акилине.

Доблему[3225] читателю о Господе радоватися! Аз, грешный, прошу и молю твою любовь: писах[3226] сию хартицу с великим поспешением изоустно[3227], и аще[3228] что обрящеши не лепо и просто, не позазри[3229] моему неразумию, исправи своим благоутробием. Еще молю твою кротость, прочитай сию епистолию тихо и сладко, не борзяся, да бы умилно и разумно слышати родителем моим.

Всемогущий, непостижимый, в Троице славимый Бог искони сотвори небо и землю и вся на ней. И потом[3230] насади Рай и жителя в нем созда перваго человека Адама. И въложи в него сон глубок, выня у него ребро, и сотвори ему жену, прабабу нашу Евву. Созда же их яко анъелы, всякаго тлении непричастны. Даде[3231] же им заповедь: в Раи от всякаго древа ясти, от единаго же не вкушати, понеже зло есть.

Позавиде сатана житию их, яко зело почитаеми от Бога. Сотворена же бысть змия в Раи честна же. Лукавый сатана в змию вселися и обвився округ заповеданнаго древа. Не смея же ко Адаму глаголати лестных[3232] глагол, ведая, яко жена его послушает, яко муж жены креплее в разуме, приступи же к жене и глагола: «Почто от всех древ ясте[3233], от единаго же не ясте?» Она же к нему отвеща: «Бог нам заповедь предложи[3234], яко смертию умрем». Сатана же ей лестию глаголет: «Съясте от древа сего, Бози будете». Евва же вкуси от заповеденнаго древа и Адаму даде вкусити. И оба Быша нази[3235] Божия благодати.

Прежде Быша тленни яко тленная совещаша[3236], восхотеша быти Бози — и не Быша. Господь же повеле из Рая изгнати его и в поте лица своего от земли снедати хлеб и в нея возвращатися[3237].

Прочее[3238] же да умолчим. Божественное Писание удобно[3239] глубине морстей; прочитах[3240] Божественная Писания Ветхаго и Новаго завета от Адама до Ноя, от Ноя до Моисея, от Моисея до воплощения Сына Божия.

Видя же Бог создание свое гиблемо[3241] и ратуемо[3242] от врага, и не остави вконец погибнути: посылаше пророки, повеле обращати от идолослужения. Уты[3243] и утолсте[3244],[3245] забыша Бога спасающаго преждебывшая чудеса при Моисеи, оставиша Бога, последоваша дияволу и пророки Его избиша. Видя же, Бог обладание человечество от врага, и помилова создание свое.

Видите ли, братие, коль нами печется[3246] Бог! Уже на кончину века ни ходатая, ни ангела[3247], но изволи послати Сына своего единороднаго на спасение наше и от Пречистыя Девы воплотитися, и от нея, ис чистых кровей примесити себе плоть, и обращати люди от идолопоклонения, и веровати во Отца и Сына и Святаго Духа.

Они же окаяннии того не усрамишася: пригвоздиша его ко кресту и поругашася ему, — отчасти да воспомянем, припадающе на колену, — глаголюще: «Радуйся, царю иудейски! Многи спасе, себе ли единаго не можеши спасти? Сниди со креста, да веруем в тя». И плеваху на лице его, и по ланитам бияху[3248].

Видите ли, братие, Творец от создания своего колика поругания претерпе. Мы же слабы есмы, тварь от твари, сиречь друг от дрига, не можем единаго слова досадителна претерпети; по апостолу Павлу не взираем на начальника веры и совершителя Исуса[3249], колика пострада нас ради; и прочее[3250] да прекратим “невмещения ради малыя[3251] сея хартины[3252].

Рече Господь во святом Евангелии: «Не может раб двема господинома работати: любо единаго возлюбит, о друзем нерадити начнет»[3253]. И невозможно единем оком зрети на землю, а другими на небо. Такожде и нами, братие, невозможно, |мирская любезно[3254] желающим, Господеви работати: любо едино возлюбим, а другое оставим. Пророк Давыд глаголет: «Надеющися на Господа, яко гора Сион, не подвижится[3255] вовеки»[3256]. Той же: «Блажени вси надеющися на Господа»[3257].

Виждь же и се, колико славими суть от Бога страдавши имени его ради. Коль ответ страшен презревшим заповеди его: «Отидите от мене, проклятии, во огнь вечный; яко не послушаете мене и не соблюдосте заповедей моих, такожде и аз не услышу гласа вашего, но подитите мучитися в муки вечныя, кождо[3258] по делом своими»[3259].

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека литературы Древней Руси

Похожие книги

Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги
Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1
Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

В томе представлены памятники древнерусской литературы XI–XVII веков. Тексты XI–XVI в. даны в переводах, выполненных известными, авторитетными исследователями, сочинения XVII в. — в подлинниках.«Древнерусская литература — не литература. Такая формулировка, намеренно шокирующая, тем не менее точно характеризует особенности первого периода русской словесности.Древнерусская литература — это начало русской литературы, ее древнейший период, который включает произведения, написанные с XI по XVII век, то есть в течение семи столетий (а ведь вся последующая литература занимает только три века). Жизнь человека Древней Руси не походила на жизнь гражданина России XVIII–XX веков: другим было всё — среда обитания, формы устройства государства, представления о человеке и его месте в мире. Соответственно, древнерусская литература совершенно не похожа на литературу XVIII–XX веков, и к ней невозможно применять те критерии, которые определяют это понятие в течение последующих трех веков».

авторов Коллектив , Андрей Михайлович Курбский , Епифаний Премудрый , Иван Семенович Пересветов , Симеон Полоцкий

Древнерусская литература / Древние книги
История о великом князе Московском
История о великом князе Московском

Андрей Михайлович Курбский происходил из княжеского рода. Входил в названную им "Избранной радой" группу единомышленников и помощников Ивана IV Грозного, проводившую структурные реформы, направленные на укрепление самодержавной власти царя. Принимал деятельное участие во взятии Казани в 1552. После падения правительства Сильвестра и А. Ф. Адашева в судьбе Курбского мало что изменилось. В 1560 он был назначен главнокомандующим рус. войсками в Ливонии, но после ряда побед потерпел поражение в битве под Невелем в 1562. Полученная рана спасла Курбского от немедленной опалы, он был назначен наместником в Юрьев Ливонский. Справедливо оценив это назначение, как готовящуюся расправу, Курбский в 1564 бежал в Великое княжество Литовское, заранее сговорившись с королем Сигизмундом II Августом, и написал Ивану IV "злокусательное" письмо, в которомром обвинил царя в казнях и жестокостях по отношению к невинным людям. Сочинения Курбского являются яркой публицистикой и ценным историческим источником. В своей "Истории о великом князе Московском, о делах, еже слышахом у достоверных мужей и еже видехом очима нашима" (1573 г.) Курбский выступил против тиранства, полагая, что и у царя есть обязанности по отношению к подданным.

Андрей Михайлович Курбский

История / Древнерусская литература / Образование и наука / Древние книги