Читаем Том 2. Измерение вещей полностью

Том 2. Измерение вещей

Служащий сказал спасибо и быстро ушел, а Иван Яковлевич сделал несколько шагов вперед, но, увидев, что теперь навстречу ему идет не служащий, а служащая, опустил голову и перебежал на другую сторону улицы. На службу Иван Яковлевич пришел с опозданием и очень злой. Сослуживцы Ивана Яковлевича, конечно, обратили внимание на зеленые брюки со штанинами разного оттенка, но, видно, догадались, что это — причина злости Ивана Яковлевича, и расспросами его не беспокоили. Две недели мучился Иван Яковлевич, ходя в зеленых брюках, пока один из его сослуживцев, Аполлон Максимович Шилов не предложил Ивану Яковлевичу купить полосатые брюки самого Аполлона Максимовича, будто бы не нужные Аполлону Максимовичу.

<1934–1937>

136. Бесстыдники

Опера в четырёх действиях

I Действие

Картина I

Сцена пустынная. Вдали нарисованы горы. Нарисовано, как с горы сбегает человек с самоваром в руках. На сцене стоят два стула.

Боголюбов стоит на сцене и держит в руке палку. Против Боголюбова стоит Порошков.

Боголюбов (поёт): Вот я тебя сейчас побью!

Порошков (поёт): Нет, ты меня не побьёшь!

Боголюбов: Нет, побью!

Порошков: Однако, не побьёшь!

Боголюбов: Побью!

Порошков: Не побьёшь!

(Оба садятся на стулья)

I Хор: Он его побьёт.

II Хор: Нет, он его побьёт.

Боголюбов (вставая): Сейчас я тебя побью (ударяет Порошкова палкой, но Порошков увёртывается от удара).

<1934–1937>

137. «Василий Антонович вышел из дома…»

Василий Антонович вышел из дома, купил себе шляпу и отправился в Летний Сад. Гуляя в Летнем Саду, Василий Антонович потерял свои часы. Сильно опечаленный этим, Василий Антонович повернул к дому, но по дороге промочил ноги и пришел домой со страшной зубной болью. Василий Антонович разделся и лег в кровать. Но зубная боль не давала ему заснуть. Василий Антонович решил принять аспирин, да по ошибке принял салол. И так промучившись всю ночь, Василий Антонович встал на другой день утром с одутловатым лицом.

<1934–1937>

138. «Антон Антонович сбрил себе бороду…»

Антон Антонович сбрил себе бороду и все его знакомые перестали его узнавать.

«Да как же так, — говорил Антон Антонович, — ведь это я, Антон Антонович. Только я себе бороду сбрил».

«Ну да» — говорили знакомые. — «У Антон Антоновича была борода, а у вас ее нету».

«Я вам говорю, что и у меня была борода, да я ее сбрил», говорил Антон Антонович.

«Мало ли у кого раньше борода была!» — говорили знакомые.

«Да что же это в самом деле, — говорил разозлясь Антон Антонович — Кто же я тогда по-вашему?»

«Не знаем, — говорили знакомые. — Только вы не Антон Антонович».

Антон Антонович растерялся и не знал, что ему делать. Он пошел в гости к Наскаковым, но там его встретили с удивленными лицами и спросили: «кого вам нужно?».

«Мне вас нужно Марусенька! — сказал Антон Антонович. — Неужели вы меня не узнаёте!»

«Нет, — скачала Маруся Наскакова с любопытством. — Подождите, может быть, я вас видела у Валентины Петровны?»

«Да что вы Маруся! — сказал Антон Антонович. — Ну посмотрите на меня хорошенько. Узнаёте?»

«Подождите, подождите… Нет, я не могу вспомнить кто вы,» — сказала Маруся.

«Да я Антон Антонович! — сказал Антон Антонович. — Теперь узнали?»

«Нет, — сказала Маруся, — вы надо мной шутите».

<1934–1937>

139. «Мария и Аня обращали на себя внимание…»

Мария и Аня обращали на себя внимание. Обе такие хорошенькие в своих красных шапочках.

— Я видела женщину-милиционера, — сказала Аня, — она была в шароварах и металлическом шлеме.

— Ах, — сказала Мария, — это очень смешно. Я видела вчера, как по каналу шёл милиционер и нёс на руках красный свёрток. Когда я подошла ближе, я увидела, что это он несёт ребёнка в красном одеяле. А через несколько шагов я встретила опять милиционера с ребёнком в красном одеяле. Немного погодя я встретила опять милиционера с ребёнком и опять в красном одеяле. Это было очень смешное шествие милиционеров с детьми на руках, завёрнутых в красные одеяла. Оказалось, что женщины милиционеры идут из «Охраны материнства и младенчества», где их детям выдали стандартные красные одеяла.

— Они были в шлемах? — спросила Аня.

— Да, — сказала Мария. — Вот сейчас мы взойдем на мост и там я покажу вам, откуда Андрей Михайлович увидел в Фонтанке утопленника.

— Андрей Михайлович говорили, что первый увидел утопленника Шагун, — сказала Аня.

— А нет, Аня, вы все перепутали.

<1934–1937