Том 2. Охотница из Аккана

Разум мой был парализован. Это было ужасно, ошеломляюще. То, что я видел, было попросту невозможно. Шар, сделанный, по всей видимости, из стекла, принял на себя удар снарядов эсминца и не был поврежден!

Нет, это было невозможно. От взрыва снарядов стекло должно было разлететься на миллионы осколков.

Затем я осознал, что произошло.

Снаряды ударили не в шар. Они ударили во что-то, что экранировало шар, в какую-то почти неосязаемую туманную дымку, окружавшую его, такую тонкую, что она была почти что невидима. Она не позволила снарядам взорваться, и те тихонько сгорели, падая белыми капельками в воду, где шипели и превращались в пар.

От внезапного страха в животе у меня стало пусто. Что же это за штука, которая приняла на себя залп эсминца и осталась цела? Что же это за существа, создавшие ее?

Сквозь стеклянную оболочку я видел, как они передвигались, видел, что они посмотрели на эсминец и начали действовать.

А потом они ударили из своего оружия! Часть этого залпа обрушилась на эсминец, а часть — на нас. Я даже предположить не могу, как действовало это оружие, но я видел результаты его действия.

Невыносимые лучи света, такие яркие, словно они вырвались из центра Солнца, озарили темное небо невероятным блеском. Они коснулись мчавшегося на всех парах эсминца, и мне показалось, что он внезапно остановился. Но я не был в этом уверен, так как лучи ослепили меня.

Но я мельком увидел что-то, что ударило мне в сердце, словно могучий кулак...

МОЩНЫЙ ЛУЧ света, вырвавшийся из второго уровня шара, ударил не по эсминцу и не по нам, а по Статуе Свободы. Он обвил ее, словно гигантское щупальце, затем оторвал статую от ее основания и понес по воздуху. Бережно, словно ребенок любимую игрушку, он перенес гигантскую статую, неисчислимые тонны меди, во второй уровень шара.

— Боже! — прошептал Блейн. — Зачем они сделали это? Почему из всего, что тут есть, они захватили именно статую?

— А ты не хочешь спросить, как они сделали это? — закричал я в ответ. — Как они подняли тонны мертвого груза? Что это за существа? Откуда они взялись? С Марса? С Венеры? Или с какой-то планеты из-за пределов Солнечной системы? Чего они хотят?

И тут меня оглушил рев голосов. Визжали женщины, хрипло вопили мужчины.

— Капитан! Запускай свои проклятые двигатели!

— Пожалуйста, спасите нас!

— Заберите меня отсюда!

— Отпустите меня!

Из шара снова выпрыгнули лучи света и на этот раз устремились к нам. Свет окружил меня, ослепил, оглушил невероятным ревом, его щупальце, обвившее мое тело, оказалось невероятно холодным! Ноги мои оторвались от палубы. Я был в воздухе. Я поднимался!

Сквозь сверкающий туман я увидел другие лучи, снимающие пассажиров с парома и несущие их, с дергающимися руками и ногами, к шару. Неясно я видел рядом с собой Блейна, вокруг которого плотно обвилось щупальце света. Он не боролся и не отбивался.

Когда меня вносило в шар, возникло такое ощущение, словно окружающий его барьер на миг расступился. И тут же я почувствовал под ногами что-то твердое. Я был в шаре.

А сверху вниз на нас смотрели гиганты.

Хватило лишь беглого взгляда на их лица, и мои ноги подогнулись подо мной, как резиновые. Я скользнул на пол, теряя сознание.

Должно быть, я отсутствовал довольно долго. Когда я открыл глаза, то увидел, что лежу на спине, а Блейн склонился надо мной, стоя на коленях. Рядом раздавался невнятный женский голос:

— У них нет права творить такое.

— На их стороне сила — только это имеет значение, — ответил мужской голос.

Я посмотрел в сторону говоривших. Это был толстяк, совавший локоть мне по ребра, пока мы стояли на пароме, и его худосочная жена.

— Ну и что они хотят сделать с нами? — вопила она.

— А что бы сделала ты, если бы у тебя было оружие?

Пассажиры с парома теснились неподалеку плотной группой.

Я увидел симпатичную девушку, слишком накрашенную, на мой взгляд. Рот ее был чуть приоткрыт.

Тут же были моряки с эсминца.

Их также захватили и перенесли сюда.

— Ты в порядке? — спросил Блейн.

— Наверное. Но...

Он встал. Глаза его быстро заметались по сторонам, и то, что сказал он чуть погодя, показалось мне странным.

— Посмотри-ка, как сбалансирована конструкция этого корабля. И обрати внимание на краски, которыми раскрашены металлические детали. А эти существа... взгляни только на их лица!

Блейн не позерствовал. Он был поэтом, и первое, на что он обратил внимание, это красота и гармония. Даже здесь и сейчас! А шар действительно был красив, но когда я увидел, что происходит, то все мысли о красоте вылетели у меня из головы.

Существа опрашивали группу людей, захваченных с эсминца. Среди них был офицер, похоже, капитан.

— Не говорите им ничего, — командовал он. — Идет война, и ни при каких обстоятельствах вы не должны давать врагу информацию.

Было что-то храброе в его словах и одновременно совершенно беспомощное. Храброе, потому что в данных отчаянных обстоятельствах он не прекратил бороться, бесполезное, так как разве он мог надеяться скрыть от этих существ то, что они хотели знать? Но я почувствовал гордость за этого капитана.