Том 2. Проза

В последней книге великого и ужасного Хантера Томпсона нет ни строчки о музыке (если не считать упоминания пары песен), однако если взглянуть правде в глаза, то к рок-н-роллу автор имеет больше отношения, чем сотня иных гитаристов. Можно сказать, что он и был ангелом-хранителем той «огромной и прекрасной волны», на гребне которой явились миру такие люди, как он сам, как Кен Кизи, Тимоти Лири, Уильям Берроуз и многие другие — почти все уже покинувшие нас, не в силах больше жить в мире, где Свиньи одерживают уверенную победу. В «Царстве страха» Томпсон, следуя своей излюбленной энергичной гонзо-манере, прокручивает кадры прожитой жизни, предчувствуя — или планируя? — свою скорую смерть (писатель добровольно ушел из жизни 21 февраля 2005 года). Если какой-нибудь его текст можно было бы назвать мемуарами, то это точно «Царство страха», ибо других мы уже не дождемся. Все, что волновало сердце и ум Акулы Ханта, нашло место на страницах этой книги: мотоциклы, демократический конгресс в Чикаго, грязные войны Дяди Сэма во Вьетнаме и на Гренаде (кто теперь помнит эту Гренаду? — а ведь именно там репетировался Афганистан и Ирак), дружба с Джонни Деппом и порнозвездами. Мозаика текстов, интервью, писем, статей, эссе, лирических отступлений, которая в других руках стала бы пошлым сборником журналистских работ, у Хантера Томпсона обретает электрическую энергию романа, искрит, пахнет озоном, как воздух перед торнадо. Эта радиация, присущая лучшим его текстам — «Ангелам Ада», «Поколению свиней», «Страху и ненависти», — есть и в «Царстве», но чувствуется, что силы шторма уже на исходе. Основная интонация книги — по-прежнему бравада, но это горькая бравада человека, чувствующего, что его дело проиграно, друзья и соратники один за другим уходят из жизни и наступает старость. Хантеру Томпсону всегда было душно и тесно в Америке, а в последние годы, которые писатель окрестил Серым Десятилетием, духота становилась невыносимой — наступило Бушное Время. Томпсон ненавидел нытиков, но прочесть это можно только между строк, пробившись сквозь грубоватость и напористость классического американского индивидуалиста, считающего, что он один в силах восстановить справедливость. Последние годы писатель отстаивал свою колорадскую глухомань от натиска корпоративного бизнеса, от пришельцев-нуворишей и от надвигающегося бетона автострад. Но врагов становилось все больше, а здоровья все меньше. Он умер, как герой вестерна — не сдавшись врагу в плен.

«Люди в красках»

Игорь Исаев, Андрей Бартенев

Люди любили раскрашивать свое тело с глубокой древности, компенсируя несправедливость природы, лишившей гомо сапиенс яркого оперенья или пушистой шкурки. Судя по всему, боди-арт появился гораздо раньше одежды. Со временем, однако, люди стали прикрывать тело все тщательнее, а к искусству раскрашивания кожи прибегать реже, в более умеренных количествах и на ограниченной плоскостью лица территории. Так боди-арт выродился в мейк-ап. Однако остались профессии, где древние традиции все еще блюдутся, и рок-н-ролл — одна из них. «Люди в красках» — яркий, красоный альбом, посвященный современному боди-арту. Среди чисто художественных творений и работ для кино и рекламы попадается немало персонажей музыкального мира, у части которых (Kiss, Мэрилин Мэнсон) художественный грим практически заменил лицо. С отечественными примерами дело хуже — со времен умеренно накрашенных в духе «новых романтиков» лиц некоторых рокеров-восьмидесятников появилось мало что нового.

«Депеш Мод»

Сергей Жадан