Том 2. Стихотворения, 1917-1920

Привет подвижницам, чей путь высокий прям!
Привет мой женщинам, идущим к цели ясной,
   Подругам, сестрам, матерям
   Героев нашей рати Красной!

И друг, и брат, и сын, идя на смертный бой,
Пусть знают, жертвуя за волю братской кровью,
   Чьи очи скорбные следят за их судьбой
   С немым восторгом и любовью!

Но трусы жадные, кем овладел испуг
И кто покинул пост, где стойко бьются братья,
   Пусть знают, чьи их ждут суровые проклятья
   И для кого они – не сын, не брат, не друг1

Наступят дни: весь мир цветущим будет раем,
Власть утвердит свою освобожденный Труд.
   Но друга, матери, сестры последний суд
   Не оправдает тех, на ком клеймо Иуд.
   Позор предательства вовеки несмываем!

Корней *

      От вора нет запора:
К добру чужому вор всегда пути найдет,
И если сторожит добро собачья свора,
   Так он и свору уведет.
   Зачем? Известно, для продажи.
(Собачина теперь за лакомство идет.)

* * *

В одном селе, что день, то объявлялись кражи:
Там – лошадь увели, там – боров был и нет,
   Там – весь амбар очистил кто-то…
Гадали мужики: чья б эта вся работа?
Напали под конец на след:
Корнея сцапали с поличным!
   «Ты что же, вражий сын? Был мужиком отличным
И вдруг…»
   «Попался, черт? Ну, как нам быть с тобой?»
   «Коня чужого вел, хе-хе, на водопой?!»
Шумел кругом народ, глумясь над конокрадом.
Корней, понурившись, стоял перед толпой,
   Из глаз катились слезы градом.
   «Я… братцы!.. Господи!.. Какой я, братцы, вор?
Не помню, как залез к Федоту я во двор…
   Попутал, знать, меня нечистый
   (Корней был паренек речистый).
Да рази ж я когда, хоть раз до этих пор,
   Был вами в чем худом замечен?
Да попадися мне какой-нибудь злодей,
   Который нищил бы людей,
Он мною первым был бы насмерть изувечен!
Не о прощении я, братцы, вас молю.
Я докажу, кто я! Все убедились чтобы…
Назначьте сторожем меня, хотя б для пробы…
Я за неделю всех воров переловлю!»
   Размякли мужики. Помиловали вора.
   «Что ж, – молвил дед Егор, – простим на первый раз.
Ступай, Корней, но впредь уж не пеняй на нас:
   Убьем, как пса, без разговора!»
«Да я… – завыл Корней, – да чтоб мне околеть!»
   И в ту же ночь у деда у Егора
   До ниточки очистил клеть!

* * *

Кто ждет раскаянья от Виктора Чернова?
Нет, он неисправим, эсеровский Корней!
Белогвардейская все та же в нем основа.
Чтоб волк эсеровский не рвался до мясного,
Не оставляй ему – не то зубов: корней!
   Так дело будет поверней!

Утопленник *

(В. Чернову – тою же монетой)