Читаем Том 3 полностью

шел дождь но музыка ненастье разогналаза воротник с тарелку натеклов подвале нашем Зойка так давалачто было с нею мнепечально и теплона карты и на баб я был счастливчика чтобы дама улеглась нагой –сдираю я с нее зубами лифчиктрико – по-флотски – левою ногойСосо с Ягодою лакал на даче чачуни стопки сука не досталось мнеи вот на вахте хреначит кукарачубаян германскийна кожаном ремнея не взорвуся под японским танкомне поведу как Чкалов самолетно на морозе я так лабаю танго –аж сердце пляшети душа поетна проводах чернели галки словно нотыблажили урки аккордов не жалейя променял все вальсы и фокстротына танго беднойюности моейах рио-рита ах рио-ритаохота жрать как в стужу воробьюно вот столовка наша на обед закрытаа воробьяя накормлю в раю…

2012

Сестрица

Графине Шамборант

Выносила ссаньё за больнымиВечерами крутила киноВот таким как Зойка святымиМедицина гордится давноНе брала продуктовых подачекПрибирала засранцам кроватьУтешала глухих и незрячихЗаменяла супругу и матьПроходила когда мимо койки –А ж в глазах становилось темноТерешкова в сравнении с ЗойкойТак – слетавшее в космос говноПроплыват как белая лебедьВся тиха ровно белый снежокНо рябит твою гладь в ширпотребеЯ найти ей платочка не могВсе чины презирала все рангиА краса а высокая грудь!И крутилась с калеками в тангоТак как вальса нам не потянутьОчень жалко мне нашу сестрицуНе за то что по пьянке далаВ воскресенье в районной больницеОт сыпного она померлаЦарствие небесноеЕй за всё чудесное

2012

Ресторан Жульен

Паше Антонову

Завтра будет поздноВчера было раноКак Вован Ульянов указалбелая скатеркажиганская полянанаша царская палатаи Колонный залДо утра мантулитРесторан ЖульенПод столом блондинкиНе встают с коленДунайская селёдочкаУстрицы потрясныеНам поддать не западлоПод омары классныеНу хули мне АмерикаНу хули мне ЕвропаЕщё я не покойникНа бампер не ослабУ меня из гардероба –Голова и жопаЭх поросёнок с хреномФиле из свежих жабСоленье – пересылкаЗаливняк – кандейПузырёк – бутылкаПей, но не балдейОливки тут с ОлимпаПопугай в желеГриб белогвардейскийТипа на столеПрощай вагон столыпинскийОтдыхай тюрьмаИдут севрюжка-сёмужкаВодяра – КолымаЧёрная икорочкаТелячий холодецПод вдову КликухуКонтрольный огурецВырезка в законеГарнир – авторитетСолянка – несознанкаРазборка – винегретПрокурор – бефстрогановАнтрекот – важнякТакого не покушаетНа шконках наивнякКарские на пикахСучья бастурмаПрощай вагон столыпинскийОтдыхай тюрьмаГуляш из грудки страусаКозлиное рагуРябчик с оленятинкойЧерез не могу
Перейти на страницу:

Все книги серии Ю.Алешковский. Собрание сочинений в шести томах

Том 3
Том 3

Мне жаль, что нынешний Юз-прозаик, даже – представьте себе, романист – романист, поставим так ударение, – как-то заслонил его раннюю лирику, его старые песни. Р' тех первых песнях – я РёС… РІСЃРµ-таки больше всего люблю, может быть, потому, что иные из РЅРёС… рождались у меня на глазах, – что он делал в тех песнях? Он в РЅРёС… послал весь этот наш советский порядок на то самое. Но сделал это не как хулиган, а как РїРѕСЌС', у которого песни стали фольклором и потеряли автора. Р' позапрошлом веке было такое – «Среди долины ровныя…», «Не слышно шуму городского…», «Степь да степь кругом…». Тогда – «Степь да степь…», в наше время – «Товарищ Сталин, РІС‹ большой ученый». Новое время – новые песни. Пошли приписывать Высоцкому или Галичу, а то РєРѕРјСѓ-то еще, но ведь это до Высоцкого и Галича, в 50-Рµ еще РіРѕРґС‹. Он в этом вдруг тогда зазвучавшем Р·вуке неслыханно СЃРІРѕР±одного творчества – дописьменного, как назвал его Битов, – был тогда первый (или один из самых первых).В«Р

Юз Алешковский

Классическая проза

Похожие книги

Смерть в Венеции
Смерть в Венеции

Томас Манн был одним из тех редких писателей, которым в равной степени удавались произведения и «больших», и «малых» форм. Причем если в его романах содержание тяготело над формой, то в рассказах форма и содержание находились в совершенной гармонии.«Малые» произведения, вошедшие в этот сборник, относятся к разным периодам творчества Манна. Чаще всего сюжеты их несложны – любовь и разочарование, ожидание чуда и скука повседневности, жажда жизни и утрата иллюзий, приносящая с собой боль и мудрость жизненного опыта. Однако именно простота сюжета подчеркивает и великолепие языка автора, и тонкость стиля, и психологическую глубину.Вошедшая в сборник повесть «Смерть в Венеции» – своеобразная «визитная карточка» Манна-рассказчика – впервые публикуется в новом переводе.

Наталия Ман , Томас Манн

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Зарубежная классика / Классическая литература