Том 3

из-под них. Потом оба они скрылись за завесой, и после¬ довало несколько минут напряженного ожидания, во время которых старик, втайне толкаемый жгучим желанием узнать, что означала вся эта таинственность, сам того не замечая, подступал все ближе и ближе, пока не оказался ярдах в десяти от запретного места. Колыхание парусины выдавало, чем были заняты укрывшиеся за ней, хотя они работали в полном молчании. Казалось, оба делают при¬ вычное дело, каждый точно исполняя свою задачу: Иш- маэлу не приходилось ни словом, ни знаком подсказывать хмурому своему помощнику, что и как ему делать. Вдвое быстрей, чем мы об этом рассказали, работа по ту сторону завесы была завершена, и мужчины вышли наружу. Слиш¬ ком поглощенный своим делом, чтобы заметить присут¬ ствие траппера, Ишмаэл принялся откреплять полы завесы от земли и закладывать их за борта подводы таким обра¬ зом, чтобы недавний шатер снова превратился в верх фургона. Парусиновый свод подрагивал при каждом слу¬ чайном толчке легкой повозки, на которую, по всей очевид¬ ности, опять поместили тот же секретный груз. Едва закон¬ чена была работа, беспокойный помощник Ишмаэла заме¬ тил неподвижную фигуру наблюдателя. Уронив оглоблю, которую поднял было с земли, чтобы заменить собой животное, менее, чем он, разумное и, конечно, менее опас¬ ное, он закричал: — Может, я и глуп, как ты часто говоришь, так сам посмотри: если этот человек не враг, я покрою срамом отца и мать, назовусь индейцем и пойду охотиться с сиу! Туча, готовая метнуть коварную молнию, не так черна, как тот взгляд, которым Ишмаэл смерил старика. Он по¬ смотрел в одну, в другую сторону, точно ища достаточно грозное орудие, чтоб одним ударом уничтожить дерзкого; потом, верно вспомнив, что ему еще понадобятся советы траппера, он, чуть не задохнувшись, принудил себя спря¬ тать злобу. — Старик,— сказал он,— я думаю, что лезть не в свои дела — это занятие для баб в городах и поселениях, а муж¬ чине, привыкшему жить там, где места хватает на каж¬ дого, не пристало вынюхивать тайны соседей. Какому стряпчему или шерифу ты собираешься продать свои но¬ вости? — И не обращаюсь к судьям, кроме одного, и только по собственным своим делам,— отвечал старик без тени страха и выразительно поднял руку к небу: — К судье 86

— Старик,— сказал Ишмаэл,— я думаю, что мужчине не пристало вынюхивать тайны соседей.

судей. Мои донесения ему не нужны, и мало вам пользы что-нибудь таить от него — даже в этой пустыне. Гнев его неотесанных слушателей улегся при этих про¬ стых, искренних словах. Ишмаэл стоял задумчивый и мрачный, а его помощник невольно глянул украдкой на ясное небо над головой, широкое синее небо, как будто и впрямь ожидая разглядеть в его куполе всевидящий бо¬ жий глаз. Скваттер, однако, быстро отбросил свои колеба¬ ния. Все же спокойная речь старика, его твердая, сдер¬ жанная манера защитили его от новых нападок, если не от худшего. — Хотел бы ты показать себя добрым другом и това¬ рищем,— начал Ишмаэл, и голос его был достаточно суров, хотя уже и не звучал угрозой,— ты помог бы толкать один из тех возов, а не болтался здесь, где не нуждаются в непрошеных помощниках! — Малые остатки моей силы,— возразил старик,— я могу приложить и к этому возу не хуже, чем к другому. — Мы что, по-твоему, мальчишки? — злобно рас¬ смеялся Ишмаэл и без особого усилия рванул небольшую повозку, которая покатилась по траве, казалось, с той же легкостью, как раньше, когда ее тащили лошади. Траппер стоял, провожая глазами удаляющуюся по¬ возку, и вСе удивлялся, что же в ней скрыто, пока и она не достигла гребня подъема и не исчезла в свой черед за холмом. Тогда он отвел глаза и оглядел опустевшее место стоянки. Что вокруг не видно было ни души, едва ли бы смутило человека, издавна свыкшегося с одиночеством, если бы покинутый лагерь всем своим видом не говорил так живо о своих недавних постояльцах — и об оставлен¬ ном ими опустошении, как тут же отметил старик. Качая головой, он поднял взгляд к голубому просвету над голо¬ вой, где вч.ера еще шумели ветвями деревья, те, что сейчас, лишенные зелени, лежали у него в ногах,— ненужные, брошенные бревна. — Да,— прошептал он,— я мог бы знать заранее! Я и раньше часто видел то же самое. И все-таки я сам привел их сюда, а теперь указал им единственное прибежище по соседству на мпого миль вокруг. Вот он, человек,— гор¬ дец и разрушитель, беспокойный грешник... Он приру¬ чает долевого зверя, чтоб утолить свои суетные желания, и, отняв у животных их естественную пищу, учит их гу¬ бить деревья, обманывать свой голод листьями... 88