Том 3. Ангел Западного окна

происходят, тогда на дне моего сердца останется лишь истинное бессмертное Я в чистом виде и смерть со своей свитой, в которую входят великое забытье всей прежней жизни и утрата всякого знания, будет побеждена навеки. «Должно быть, потом, — добавил пастух, — твое тело тоже будет предано огню, ибо закон Земли необходимо исполнить, но что тебе до того!»

Две ночи и один день длился «тайгерм», я перестал, разучился ощющать ход времени; вокруг, насколько хватал глаз, —выжженная пустошь, даже вереск не выдержал такого кошмара — почернел и поник. Но уже в первую ночь стали прорезаться во мне сокровенные органы чувств; я начал различать в инфернальном хоре голос каждой кошки. Струны моей души подобно эху откликались на «свой» голос, пока одна за другой не лопнули. Тогда мой слух раскрылся для бездны, для музыки сфер; с тех пор я знаю, что значит «слышать»... Можешь не зажимать ушей, брат Ди, так ты все равно не услышишь музыку сфер, а с кошками покончено. Им сейчас хорошо, должно быть, играют на небесах в «кошки-мышки» с душами праведников.

Огонь потух, высоко в небе стояла полная луна. Колени мои подгибались, я шатался, как «тростник, ветром колеблемый». Не ужели землетрясение, подумал я, так как луна стала вдруг раскачиваться подобно маятнику, пока мрак не поглотил ее. Тут толькоя понял, что ослеп и мой левый глаз — далекие леса и горы куда-то пропали, меня окружала кромешная безмолвная тьма. Не знаю, как это получилось, но мой «белый глаз» внезапно прозрел, и я увидел странный мир: в воздухе кружились синие, неведомой породы птицы с бородатыми человеческими лицами, звезды на длинных паучьих лапках семенили по небу, куда-то шествовали каменные деревья, рыбы разговаривали между собой на языке глухонемых, жестикулируя неизвестно откуда взявшимися руками... Там было еще много чего диковинного, впервые в жизни сердце мое томительно сжалось: меня не оставляло чувство чего-то давно знакомого, уже виденного, как будто я там стоял с самого сотворения мира и просто забыл. Для меня больше не существовало «до» и «после», время слов но соскользнуло куда-то в сторону

(Следы огня.)

...черный дым... на самом горизонте... какой-то плоский, словно нарисованный... Чем выше он поднимался, тем становился шире, пока не превратился в огромный черный треугольник, обращенный вершиной к земле. Потом он треснул, огненно-красная рана зияласверху донизу, а в ней с бешеной скоростью вращалось какое-то чудовищное веретено

(Следы огня.)

...наконец я увидел Исаис, Черную Матерь: тысячерукая, она