Том 3. Ангел Западного окна

В ту ночь черного искушения я потерял самую ионную для меня часть наследства: мой талисман, кинжал — наконечник копья Хоэла Дата. Потерял я его там, на газоне парка, во время заклинаний; мне кажется, он был еще у меня в руке —так велел Бартлет Грин, —когда призрак подошел и я подал ему... руку?.. Только руку?.. Во всяком случае, потом в ней уже ничего не было! Итак, я на веки вечные оплатил услуги Исаис Черной... И все же, сдается мне, цена за обман была слишком высокой.

Кажется, теперь понимаю: Исаис — это вечно женское начало,

кое присутствует в каждой женщине, и все многообразие женской креатуры заключено — в Исаис!

После той ночи я начисто утратил способность понимать Елизавету. Она стала для меня совсем далекой — и в то же время как никогда близкой. Предельно близкой — это и есть предел удаленности, полюс мучительного одиночества! Предельно близкое, но недосягаемое равнозначно смерти... Внешне королева Елизавета была чрезвычайно милостива ко мне. Но ее ледяной взгляд обжигал сердце. Ее величество была так же бесконечно далека, как Сириус. Приближаясь к ней, я ощущал какой-то великий... космический холод. Она часто посылала за мной. Но когда я являлся в Виндзорский замок, пускалась в пустые светские разговоры. Должно быть, ей доставляло удовольствие под прикрытием этой легкомысленной болтовни медленно убивать меня взглядом. Поистине жутко было это душевное безмолвие, исходящее от нее!..

Как-то она проезжала верхом мимо Мортлейка и в ответ на мое приветствие ударила хлыстом по стволу липы, растущей у ворот, возле которых я стоял..С тех пор липа стала хиреть, ветви ее поникли...

Потом я встретил ее величество у топи, простершейся рядом с Виндзорским замком; Елизавета спускала на цапель своих королевских соколов. Со мной рядом бежал мой верный бульдог. Королева поманила меня к себе. Благосклонно кивнув мне, она погладила моего пса. В ту же ночь он издох...

А липа погибла, ствол иссох снизу доверху. Вид некогда прекрасного дерева причинял мне боль, и я велел срубить его...

На этом наши встречи прекратились, и в течение всей поздней осени и зимы я королеву не видел. Никаких приглашений, полное забвение моей персоны. Лестер тоже держался на расстоянии.

Остался я один с Элинор, которая ненавидела меня пуще прежнего.