Пошел к раввину я: он был мне должен;Он задержал меня часа с четыре,Хоть против воли; ночь уже былаТемна, и я, в сапог засунувСвой кошелек, боясь воров, пошелДомой. Луна вставала, над болотомИ между гор густой туман дымился;Иду я, недалеко уж отсюда,Густым леском, – и слышу звук шагов!..Все жилки задрожали у меня,И я невольно бросился за куст:Сижу – дрожу – передо мной была полянаИ месяц ударял в нее лучами;Шесть человек стояли на поляне,И слышу: «Этой самою дорогойИдти он должен ныне… ну ж не знаю,Как он кинжалы наши выдержит.Мне жалко бы его убить до смерти,Он малый славный и к тому ж бедняк!Да делать нечего, когда велел нам патерЕго отправить в дальную дорогу!..»Едва окончена была такая речь,Как вдруг я слышу крик и звук кинжалов;Он долго защищался, наконецУпал, и все они в минуту разбежались,Как будто мертвый был страшней живого!..Когда утихло всё, я вышел посмотреть,Кто был несчастной жертвою злодейства,И что ж? Мой благодетель, мой спаситель! –Я различил черты его при светеЛуны… он ранен был легко;Но, странно, не узнал меня,И будто по природному влеченьюВстал… я понес его… он всё шептал,Но я не понял слов… потоки кровиБежали на меня… так я принесНесчастного сюда!.. Бог сделал это чудо!..
Сара
И точно, это чудо, Моисей!..
Ноэми(которая в то время опять села у ног Фернандо)
Что? Утихает боль твоя иль нет?..
Фернандо
Дай руку мне! О нежное созданье,Как обо мне она печется…
Моисей(Саре)
Поди постель ему ты приготовь,Я тотчас сам приду туда…
Сара
Да какЕго зовут, кто он таков, нельзя ль узнать?
(Уходит.)
Моисей(подходит)
Позволь, одно я у тебя спрошу:Кто ты и как тебя зовут?
Фернандо
Когда я жизнь свою подвергнул для твоей,То спрашивал ли: как тебя зовут?..
(Молчание.)
Меня зовут Фернандо!Вот всё, что я могу сказать, другоеПусть спит в груди моей, как прах твоих отцовВ земле сырой!.. Я не скажу моих отцов.Я ни отца, ни матери не знаю!..Но полно: я прошу, не спрашивай меняВторично об таких вещах!..Ты этим ни отца, ни матери не дашь мне!
Ноэми
Я буду для тебя сестрой.
Фернандо
Ты для меня сестрой не будешь!
Ноэми
Зачем же отвергать так своенравноТого, кому ты можешь вверить горестьДуши твоей, – ужель различье веры?Ужели хочешь ты, чтоб яРаскаялася в том, что иудейка!..