Том 3. Non-fiction

ИК: Продолжать быть собой. Это вообще единственное предназначение каждого человека в России или на острове Вануату. Мы вообще слишком много говорим о России, Украине, США, Вануату и слишком мало о человеке. Я бы с удовольствием забыл о том, что живу в какой-то стране, в любой. Но поскольку нами правят питекантропы, возможность которых трахать наших самок и наши мозги напрямую зависит от актуальности национальных фантомов, они не дают об этом забыть ни на мгновение.

СЕ: Актуальна ли сейчас фраза: «Поэт в России больше, чем поэт»?

ИК: К сожалению, до сих пор актуальна. Но это не самая главная проблема России. Самая главная — это то, что подполковник КГБ в России намного больше, чем подполковник КГБ.

СЕ: Какой Вы хотите видеть современную молодежь, и чего ей не хватает для того, чтобы такой стать?

ИК:

Устремленной в будущее. Дело за малым — дать ей его.

20 июня 2006 г.

Суд постановил уничтожить конфискованные тиражи книг

Екатеринбургский суд постановил уничтожить тиражи книг издательств «Ультра. Культура» и «У-Фактория», которые были конфискованы в конце июня сотрудниками Федеральной службы по надзору за оборотом наркотиков со складов типографии «Уральский рабочий». Уничтожены будут книги «Культура времен Апокалипсиса» и «Клубная культура». Решение беспрецедентное, в постсоветские времена книги еще не уничтожали, тем более, что речь идет о книгах, переведенных с английского и свободно распространяющихся во всем мире.

Корреспондент Радио Свобода Анна Колчина попросила прокомментировать решение суда главного редактора издательства «Ультра. Культура» Илью Кормильцева.

ИК: Поздней весной Екатеринбургское управление федеральной службы по контролю за незаконным оборотом наркотиков предъявило претензии к двум книгам: одна книга издательства «Ультра. Культура», которая называется «Культура Апокалипсиса», это переводная книга с английского, антология, ее издал американский культуролог Адам Парфрей. Вторая книга была издательства «У-Фактория», которая называлась «Клубная культура», английского автора. Это было сделано по признаку того, что книги содержат в себе пропаганду наркотиков. Впоследствии власти совершили очень нехарактерную для них акцию, потому что обычно в таких случаях, когда у них есть какие-то претензии, они берут несколько книг на экспертизу, а потом по ним делают заключение. В данном случае они конфисковали весь тираж, который присутствовал на складе и в магазинах. И наконец было вынесено решение в Екатеринбургском суде, которое, кроме того, что признало претензии правомочными и выписало штраф в 40 тысяч рублей, еще содержит беспрецедентное постановление о том, что остатки конфискованного тиража нужно уничтожить. То есть не возвращать их владельцу. Такое постановление, в общем-то, не прописано, не предусмотрено никаким законом. Тем более, что там есть юридические сложности, поскольку иск предъявлялся типографии «Уральский рабочий», напечатавшей эти книги, которые были забраны, соответственно, со склада, а они на тот момент уже являлись собственностью издательства, соответственно, не типографии, таким образом, там изрядное количество нарушений. Поэтому, конечно, будет подана апелляция. Но тем не менее в первом рассмотрении дела были приняты вот такие, я не знаю, по-моему, беспрецедентные меры… Я не помню, чтобы еще где-то в постсоветское время судами принимались подобные решения.

АК: Если я не ошибаюсь, несколько месяцев назад ваше издательство уже обвинялось в распространении порнографии, тоже из-за книги Парфрея.

ИК: Да, первоначально эта книга также фигурировала в списке, который прокуратура Московского центрального административного округа, когда возбуждала дело в марте месяце по распространению порнографии, там был ряд книг, и среди них фигурировала тоже Парфреевская антология. Но потом она выбыла из этого списка, как, собственно говоря, и все остальные переводные книжки. И в нем остались в конечном итоге только произведения отечественных авторов. Три года назад, если я не ошибаюсь, в Екатеринбурге уже была большая акция, одна из первых в истории нашего издательства, по поводу другой антологии Адама Парфрея «Аллах не любит Америку». Тоже пытались изымать тираж, но тогда дело до суда как такового не дошло, все ограничилось прокурорской проверкой, которая растворилась в пространстве, ничем не окончившись. Так что да, действительно, какое-то особое отношение к этому издателю, составителю.

АК: Илья, почему, собственно, было предъявлено обвинение в пропаганде наркотиков? Вы считаете, действительно повода для таких обвинений не было?