Читаем Том 3. Стихотворения, 11972–1977 полностью

Том 3. Стихотворения, 11972–1977

Седой и толстый. Толстый и седой.Когда-то юный. Бывший молодой,а ныне — зрелый и полупочтенный,с какой-то важностью, почти потешной,неряшлив, суетлив и краснолиц,штаны подтягивая рукою,какому-то из важных лицопять и снова не дает покоя.В усы седые тщательно сопя,он говорит: «Прошу не за себя!»А собеседник мой, который тоженеряшлив, краснолиц, и толст, и сед,застенчиво до нервной дрожиторопится в посольство на обед.— Ну что он снова пристает опять?Что клянчит? Ну, ни совести, ни чести!Назад тому лет тридцать, тридцать пятьони, как пишут, начинали вместе.Давно начало кончилось. Давноконец дошел до полного расцвета.— И как ему не надоест все это?И как ему не станет все равно?На солнце им обоим тяжело —отказываться так же, как стараться,а то, что было, то давно прошло —все то, что было, если разобраться.ПЕРЕМЕНА СУДЬБЫТоварищи и начальникине уважали его,но это его не печалило.— Ништо, — говорил, — ничего!Ништо! — говорил. — Обойдется.Всему свой день, свой час.Еще у вас найдетсяи уваженье для нас.И вот под самую старостьнезнаемо почемууваженье досталось —целый кусок ему.Он проходит по улицесквозь вечернюю тьму.Все кланяются, кланяются,кланяются ему.И все недоразумениявыяснились, утряслись,и все прекрасного мненияо том, как он прожил жизнь.Бывшие недоброжелатели,забывши неправый суд,словно друзья и приятели,руки ему трясут.«Нахал, шарлатан, горлопан…»Нахал, шарлатан, горлопан,наш микрорайонный Печорин,шагающий по головам,наедине был печален.Я долго его наблюдал,когда на него не глядели.Господь ему счастья не дал,действительно, в самом деле.Тяжелой печали печатьуста его начала старить,как будто привыкли молчать,а не балагурить, гутарить.Но только из-за угладевчонка засеменила,всю гордость с лица согналаи пошлостью заменила.«Щенок, отведавший пинка…»Щенок, отведавший пинка,уклончиво и вяло лает,но смолкнуть все же не желает.Как жалко мне того щенка.Как был задорен! Как бежална цепке впереди прогресса.Как радостно, для интереса,но без корысти он визжал.А все же молодость верней,милей задиристость и резвость,чем принудительная трезвостьантабус принявших парней.Не пожелаю никомутого, что им легло на плечи.Войну, тюрьму или сумуперенести куда полегче.ПОНИМАНИЕ СЛАВЫ

Перейти на страницу: