Том 3 (XI-XII века, священная история)

И препоясаша на себя оружия своя и вседоша на кони своя, и поехаша, яко златокрылатые ястребы, кони же под ними яко летаху. И доехаша сумежья Срацынския земли и сретоша некоего срацынина, стража бдуща, и начаша братаничи вопрошати его: «Повежьдь нам, братии, колко до жилища вашего Амира царя?» Срацыненин же изовлече мечь свой и течаше на них дерзостно, а чающе, яко беглецы суть, а не ведая их дерзости. Скочив же их меншей братъ и ухватив же срацынина за горло, и примча его ко братии своей, и хотяше его убити. Рече же болшый братъ: «Братия моя милая, чемъ намъ о срацыненина мечь свой сквернить, и мы осквернимъ о самого Амира царя, той бо есть намъ виненъ». А сего срацыненина привезаша на горе у древа, а сами поехаша путемъ темъ, и сретоша иных многих стражей Амира царя от великия реки, рекомыя Багряницы;[38] бяше же их числомъ 3000. Видеша же братия великую стражу Амира царя, и рече же имъ болшый братъ: «Братия моя милая! Во единомъ ли месте намъ ехать на стражу Амира царя?» И рече середний братъ: «Братия моя милая! То есть стража великая Амира царя, и мы разделимъся натрое». Болшый братъ поеде съ правыя руки, середний в болшый полкъ, а меншый с левую руку, и поскочиша на Амировых стражей, и начаша их бити, яко добрые косцы траву косити: овиих изсекоша, а овиих связаша и приведоша их на гору высоку, и гнаша их передъ собою, яко добрый пастухъ овца, и пригнаша их на гору и побиша. Токмо тремъ мужемъ животъ даша провожения ради ко Амиру царю. И начаша ихъ вопрошати: «Повеждьте намъ, срацыняне, во граде ли вашъ Амир царь пребываетъ или вне града?» Отвещав же имъ срацыняне: «Господие три братие! Амир царь нашъ вне града пребываетъ, за семь поприщь[39] от града, и под темъ градомъ многие шатры у него стоятъ, а въ шатер во един многия тысячи вмещаются силныхъ и храбрых кметей: един на сто напустить». И рекоша же братаничи: «Братия срацыняне! Аще ли бы мы не боялися Бога, давно бы вас смерти предали, но вопрошаемъ вас: повеждьте намъ, каков шатер Амира царя вашего?» Рекоша же им срацыня: «Амира царя шатеръ черлен, а по подолу зелен, а по шатру златомъ и сребромъ и жемчюгомъ укаченъ и драгимъ камениемъ украшенъ; а у брата его шатер синь, а по подолу зеленъ, а по шатру такоже златомъ и сребромъ украшен, а иные разные многия шатры стоятъ, а в них пребываютъ многия кмети, а емлютъ у царя прибытку на годъ по 1000 и по 2000, силнии и храбрии суть: един на сто человекъ наедетъ». Братаничи же отпустиша техъ срацын трех ко Амиру царю своему. И рекоша им: «Отнесите словомъ вести ко Амиру царю, да не рекъ бы он такъ Амир царь, что мы приидоша к нему татемъ». И рече срацыняномъ братаничи: «Поидите вы восвояси». Срацыняне же ради бысть отпущению ихъ, сказаша царю своему.

Слышав же то Амир царь и ужастенъ бысть, и призвав кметевъ своих и рече имъ: «Братия моя, силнии кмети! Видех я ночесь сон, яко ястребы три биюще мя крилы своими и едва не предложиша на теле моемъ ранъ; занеже братаничи сии приидутъ, а начнутъ прю творити». В то жь время приехаша братаничи к шатру Амира царя и начаша кликати Амира царя: «Царю, поиди вон из шатра, повежьдь намъ, Амиръ царь, что еси не умеешь на пути стражей ставити; мы же к шатру твоему приехаша безо всякия оборони, а ныне повеждь намъ (...)[40] пришед и исхитил еси сестру нашу татьбою. Аще бы мы в те поры были дома, то не могъ бы ты убежати с сестрою нашею, но злою бы ты смертию умер, но и вся бы земля твоя от нас в работе была. А ныне повеждь намъ, где сестрица наша?»

Отвещав же Амир царь: «Братия моя милая! Видите гору ону велику и прекрасну: тамо бо посечены многия жены и прекрасныя девицы. Тамо же и сестра ваша посечена, занеже она не сотворила воли моея». И рекоша же царю братаничи: «Зло ти от нас будетъ!» И поидоша они на тое гору искати сестры своея, мертвого тела ея, и видеша на горе многия жены и прекрасныя девицы посечены. И начаша же сестры своея тела искати, и обретше едину девицу прекрасну зело, и начаша по ней слезы испущати, чающе, яко сестра ихъ. Рече же имъ меншый братъ: «Братие! Несть сестры нашей, то есть не наша». И седша братаничи на кони своя, и вопияше песнь анггелскую велегласно ко Господу: «Благословен Господь Богъ нашь, научая руце мои на ополчение[41] и на бран». И рече они между собою: «Попомнимъ, братие, слово и приказъ матери своея: днемъ ся родили, днем ся мы и скончаемъ по повелению матери своея и главы своя положимъ за сестрицу свою». И прискочиша к шатру Амира царя, и шатер его на копья своя подняша.