Том 38. Полное собрание сочинений.

<Удивительно. А это случается со всми людьми, взгляды которыхъ выше средняго и вмст съ тмъ такихъ, которые пріобрли извстность.>

№ 3.

<Такъ это постоянно случается съ людьми пылкими, каковы, вроятно, т корреспонденты, которые пишутъ мн такія недобрыя письма.>

№ 4.

<Такъ что мой корреспондентъ очевидно считаетъ въ моей дятельности хорошимъ то, что я считаю величайшимъ заблужденіемъ, отрицаніе Бога и жизни безконечной, тотъ же, кто печатаетъ книжечку о загробной жизни и Бог, выставляетъ сущностью моихъ взглядовъ то, что я случайно, далеко не полно и не ясно высказывалъ въ своихъ разговорахъ, письмахъ и дневникахъ.>

[ПО ПОВОДУ СТАТЬИ П. СТРУВЕ.]

Друзья мои, зная, что я не читаю журналовъ, указали мн на статью, отзывъ Г-на Струве о моей стать «Неизбжный переворотъ». А такъ какъ мысли, высказанныя мною въ этой стать, кажутся мн очень важными и нужными людямъ и выражаютъ то, чмъ я живу, жилъ чуть не полвка и буду жить до смерти, то я и прочиталъ отзывъ Г. Струве и, прочтя его, и удивился и, признаюсь, огорчился. Удивился я потому, что разсужденіе Г. Струве не можетъ не представиться явно несправедливымъ для всякаго, кто прочтетъ мою статью хотя бы и въ томъ урзанномъ вид, въ к[акомъ] она была напечатана въ «Р. В.» Огорчился же я потому, что желаніе, очевидно руководившее Г-омъ Струве и приведшее его къ такому странному и неосновательному выводу, было нехорошее, не доброе, имвшее очевидной цлью сбить съ толку тхъ немногихъ людей, на которыхъ моя статья могла бы произвести хоть отчасти желаемое мною впечатлніе.

- А что такое было Толстого въ «Р. В.»?

- «Безконечная перемна»¹³⁸ или что-то въ этомъ род.

- Нтъ, это «Неизбжный переворотъ». Онъ тамъ опять все свою старую псенку. Но ты прочти въ «Р. М.». Струве прямо носомъ ткнулъ его въ кричащее противорчіе.

- Вотъ какъ. А Дубровина то, кажется, заберутъ таки».

И молодой человкъ, который можетъ быть прочелъ, подумалъ бы, теперь спокоенъ и можетъ заняться политическими вопросами, соцiализмомъ, вообще наукой и не зачмъ читать всякія глупости, которыя пишетъ очевидно выжившій изъ ума старикъ, такъ какъ самъ Струве ясно и прямо показалъ ему, что то, о чемъ онъ думалъ полвка, явное, только ему одному по его умственной слабости невидимое противорчіе. Это огорчило меня. То же, что Г. Струве видитъ противорчіе тамъ, гд никакъ невозможно найти его, и въ доказательство того, что противорчіе лзетъ въ глаза, говоритъ что-то такое, чего никакъ понять нельзя, и что журналъ печатаетъ эти слова, это удивило меня.

Г. Струве выписываетъ изъ моей статьи заключительныя слова, въ которыхъ говорится, что «истинное благо дается только тому, кто исполняетъ законъ своей жизни. Законъ же этотъ ты знаешь и по разуму, и по ученіямъ всхъ мудрецовъ міра, и по влеченію своего сердца», - пишу я. «Законъ этотъ - любовь, любовь къ высшему совершенству, къ Богу и ко всему живому, и въ особенности къ подобнымъ теб существамъ - людямъ. Только пойми это каждый изъ насъ, и онъ тотчасъ же пойметъ и то, что причина страданій и его, и всего міра не въ какихъ либо злыхъ людяхъ, виновныхъ въ томъ зл, которое совершается, а только въ одномъ: въ томъ, что живутъ люди въ условіяхъ жизни, сложившихся на насиліи, условіяхъ противныхъ любви, несовмстимыхъ съ ней, и что потому причина того зла, отъ котораго мы вс страдаемъ, не въ людяхъ, а въ томъ ложномъ устройств жизни на насиліи, которое люди считаютъ необходимымъ.

Выдливъ курсивомъ послднія строчки, Г-нъ Струве пишетъ слдующее: «Въ этомъ противорчіи, которое въ нелитераторскомъ изложеніи Толстого само лзетъ въ глаза, не прикрытое никакими фразами, заключается основной и роковой вопросъ совершенствованія человческой жизни.

«Возражая противъ идеи, что совершенствованіе жизни можетъ быть произведено «вншнимъ» ея устроеніемъ, Толстой незамтно для самого себя подчиняетъ свою мысль именно этой соблазнительной иде. Я говорю «соблазнительной» не въ смысл «производящей соблазнъ». Идея возможности совершенствованія жизни путемъ ея «вншняго» устроенiя соблазнительна въ иномъ смысл: эта идея, если предположить, что она врна, означаетъ, что великій переворотъ замны жизни насильнической жизнью мирной, любовной не только возможенъ, но и очень легокъ. Созданіе такого убжденія въ легкости коренного преобразованія человческой жизни могло бы быть даже признано полезнымъ, если бы оно не было - и на это указывалъ неутомимо самъ Толстой, въ чемъ его великая заслуга - неразрывно связано съ выборомъ совершенно негодныхъ «вншнихъ» средствъ для осуществленія такого преобразованія».