Том 4

Теперь, сидя в машине рядом с Николаем Застрожным, Аниса тоже мысленно искала причину, которая заставила майора Мельчакова вызвать не только ее, но и Застрожного и Журбенко. В уме перебрала все, что можно и нужно было перебрать, но ничего утешительного не находила. Может, случилось что на свадьбе трактористов Гаркушиных? Две свадьбы братья Гаркушины соединили в одну, и получилось настоящее пиршество. Но на свадьбе Гаркушиных ничего такого не произошло, что могло бы заинтересовать Мельчакова. В Доме культуры, как и полагается, состоялось торжественное чествование молодоженов. Прошло оно весело, организованно и завершилось концертом художественной самодеятельности и танцами под баян. Подумала Аниса и о том, что, по статистике вишняковского продмага, в свадебный сезон — весной и осенью — водки и вина продается вчетверо больше, нежели, скажем, летом. На свадьбе Гаркушиных тоже немало было выпито спиртного, не обошлось без могучих и пьяных хоров — из многих открытых окон неслись крикливые голоса. Но ни драк, ни дебошей, ни хулиганских выходок, Аниса точно знает, на свадьбе не было, и это ее успокоило.

И тут Аниса, как и Николай, невольно обратилась к бригаде Никулькова. В тот день Колыханов отстранил от работы тракториста за мелкую, с огрехами пахоту. Никульков заступился за тракториста и сказал что-то такое, от чего Колыханов вспылил и по привычке схватился за эфес сабли. В этот момент Николай и поспешил схватить Колыханова за костлявую, не гнущуюся в локте руку. «Нерадеи! — кричал Колыханов, задыхаясь. — Кого берете под защиту? Тех, кто паскудит землю! Я буду жаловаться в район!»

«Неужели Колыханов уже успел побывать у Мельчакова? — думала Аниса. — Так ведь сам же виноват. Уважаемый, заслуженный старик, а такой несдержанный — беда! Но опять же непонятно. Если, допустим, Мельчаков вызывает меня и Николая по жалобе Колыханова, то почему вызван не Никульков, а Журбенко?»

Только одного Семена Журбенко не тревожила предстоящая встреча с майором Мельчаковым. Правда, поначалу, когда «Волга» только что выкатилась из Вишняковской, в голове Журбенко мелькнуло что-то похожее на страх, потому что он вспомнил дебетную запись финансового отчета, в котором оказался излишек в один рубль шестнадцать копеек. Но тут же Журбенко успокоился, ибо здраво рассудил о том, что, во-первых, майор Мельчаков — человек не мелочный и заниматься пустяками не будет. Во-вторых же, Акимов, этот непревзойденный виртуоз по части щелканья на счетах и верный помощник Журбенко, пообещал отыскать излишек. И обязательно отыщет. Счеты разобьет, а отыщет. «Так чего же мне болеть душой, чего печалиться! — думал Журбенко. — В бухгалтерии «Эльбруса» полный порядок, финансовая дисциплина на высоте. В воскресенье на свадьбе у Гаркушиных никто их моих подчиненных общественного порядка не нарушал и из приличия не выходил. Так в чем же дело? Моя совесть спокойна…»

Поэтому всю дорогу Журбенко предавался размышлениям не о встрече с майором Мельчаковым, а о своей, как он сам говорил, «ранней и непредвиденной полноте»: был он невысок, толстоват и широк в плечах, а шею имел борцовскую.

Журбенко никогда не жаловался на усталость и на отсутствие аппетита. Перед обедом обожал выпить рюмку ежевичной настойки, которую жена Людмила приготавливала не только на ягодах ежевики, но и еще на каких-то лесных травах и кореньях. Может, эта необыкновенная настойка и была причиной того, что Журбенко слишком рано начал полнеть. Не помогли ни усиленная, с увесистыми гантелями и тугими эспандерами, гимнастика, ни беганье вокруг дома по утрам. И тут еще, как на беду, то свадьбы, то новоселья. Вот и вчера весь день просидел у Гаркушиных за свадебным столом. Провожая глазами телеграфные столбы, Журбенко думал о том, какие вкусные у Гаркушиных соленые арбузы, сколько на свадьбе было выпито и съедено и на сколько килограммов сам он потяжелел после такого пиршества.

Тем временем шершавая лента асфальта плавно влилась в прямую и широкую улицу. Навстречу понеслись плетни, палисадники из штакетника, а то и дощатые заборы, чаще зеленые, под цвет весенней травы. Домики уютно прятались в садах, и из-за еще голых ветвей выглядывали крыши с дымарями. Тополя выстроились вдоль дворов, и стройная их шеренга уже не разрывалась по станичной площади. Знакомые магазины, ларьки, киоски, Доска почета, бронзовая фигура воина с автоматом. А вот и неказистого вида особняк райотдела милиции, парадное крыльцо, похожее на сбитый к бровям картуз.

Николай тяжело вздохнул и сказал:

— Черт его знает, что нас там ждет! Может, Мельчаков уже заинтересовался случаем с Колыхановым? Как думаешь, Аниса?

— Я тоже об этом подумала, — ответила Аниса.

В дежурной, пахнущей керосином комнате, надвое разделенной высокой перегородкой из досок, вишняковцев встретил строгий на вид сержант милиции. Узнав, кто они, он щелкнул каблуками, выпрямился и сказал:

— Прошу! Майор вас ждет!