Том 4

качестве посредника одного довольно известного здесь, если ты помнишь, малого — дурачка, по имени Джэб Прей. Лайонел несколько секунд молчал, вспоминая все, что произошло в первые месяцы его пребывания в Бостоне. Весьма возможно, что к размышлениям безотчетно при¬ мешивалось какое-то неясное и все же тягостное чувство, потому что он постарался его подавить и сказал с напуск¬ ной веселостью: — Конечно, я хорошо помню Джэба — кто хоть раз видел его и разговаривал с ним, не скоро его забудет. Прежде он был очень ко мне привязан, но, вероятно, как это водится, забыл и думать обо мне, когда я попал в беду. — Ты несправедлив к нему. Этот косноязычный дура¬ чок не только часто справляется о тебе, но он, как мне кажется, иногда бывает лучше осведомлен, чем я, и, вместо того чтобы спросить, как ты себя чувствуешь, сам сооб¬ щает, что у тебя дело пошло на поправку, особенно после того, как извлекли пулю. — Это, однако, довольно странно, — сказал Лайонел задумчиво. — Не так уж странно, Лео, как может сперва показать¬ ся. Джэб все-таки что-то соображает, судя по. тому, как он еще недавно выбирал блюда у нас за столом. Ах, Лео, Лео! Можно найти немало тонких гастрономов, но где мы най¬ дем второго такого друга, человека, который мог и поесть, и пошутить, и выпить, и поспорить с приятелем, и все это одновременно, как бедный Деннис, который ушел от нас навсегда! В Маке была какая-то острота, эдакий перец, как бы приправа к пресной жизни! Меритон, старательно чистивший мундир хозяина — обязанность, которую он выполнял ежедневно, несмотря на то что за все время эту одежду никто ни разу не надевал, — искоса взглянул на потупленные глаза майора и, заклю¬ чив, что тот не собирается отвечать, решил сам в меру своих сил и способностей поддержать разговор: — Да, сударь, хороший был человек капитан Макфыоз, и все говорят, храбро сражался за короля. Жаль только, что при такой авантажной фигуре он не умел со вкусом одеваться. Не всякому, сударь, дан такой талант! Но все, как один, говорят, что его смерть — великая утрата, хотя в городе таких офицеров, что не умеют носить мундир, сколько хочешь, и, если бы они все полегли, я уверен, ни¬ кто бы их даже не хватился. 220

=— Ах, Меритон! Я и не подозревал, что ты так наблю¬ дателен! — воскликнул растроганный Полуорт. — У Мака были все задатки настоящего человека, хотя некоторые из них, может быть, не совсем развились. Его юмор придавал особый вкус каждой беседе, в которой он участвовал. На¬ деюсь, ты убрал его должным образом, Меритон, для его последнего парада? — Конечно, сударь, мы устроили ему самые пышные похороны, какие только можно не в Лондоне. Кроме сол¬ дат ирландского полка, присутствовали все гренадеры, то есть те, кто остался цел — что-то около половины. И, зная, как его уважал мой хозяин, я самолично убрал покойника: подровнял бакенбарды и немного начесал волосы вперед, а так как у его благородия появилась седина, слегка его припудрил; второго такого благообразного покойника и пе сыскать, пусть бы даже это был генерал. В глазах Полуорта блеснули слезы, и он шумно высмор¬ кался, прежде чем ответить. — Да, время и труды посеребрили беднягу, но великое утешение знать, что умер он как солдат, а не от руки гру¬ бого мясника — Природы, и что покойника проводили в. последний путь с почестями, которые он заслужил, — А как же, сударь, — с важностью провозгласил Меритон, — мы устроили ему пышнейшую процессию. До чего же много можно сделать из мундира его величества на таких торжествах! Загляденье, да и только!.. Вы что-то изволили сказать, сударь? — Да, — нетерпеливо ответил Лайонел. Убери ска¬ терть и сходи узнай, нет ли для меня писем. Камердинер повиновался, и, немного помолчав, друзья возобновили разговор, но уже на менее тягостцую тему. Полуорт болтал без умолку, и Лайонел вскоре получил общее и, следует отдать справедливость беспристрастию капитана, вполне правильное представление о силах врага, а также обо всем, что произошло после рокового сражения на Бридс-Хилле. Раз или два больной позволил себе намек¬ нуть на упорство мятежников и неожиданную их стой¬ кость, и Полуорт не возражал, отвечая только меланхоли¬ ческой улыбкой, или же многозначительно указывал на свою деревянную подпорку. Разумеется, после такого тро¬ гательного признания прошлой ошибки его друг перевел разговор на менее личную тему. Лайонел узнал, что главнокомандующий все еще удер¬ 221