Том 4

Гриффит, ничего не ответив, схватил руку полковника и лихорадочно сжал ее. — Я верю вам, — продолжал умирающий. — Хотя уважаемый мною Хью Гриффит и не сумел привить сыну свои верноподданнические чувства, он не мог нз сделать из своего сына человека чести, Я проявил слабость и, быть может, поступил дурно, проча племянницу за моего не¬ счастного покойного родственника,- мистера Кристофера Диллона-, но мне рассказали, что он вероломно нарушил данное им слово. Зная, что это правда, я отказал бы ему в руке девушки, несмотря на его верность английскому королю. Но он умер, и я тоЩе собираюсь последовать за ним в миlb, гДё мы будем служить только господу богу. Возможно; Для нас обоих было бы лучше, если бы мы больше помнили о своих обязанностях перед ним, служа земным владыкам. Еще одно: хорошо ли вы знаете этого офицера на службе у конгресса, мистера Барнстейбла? — Я плавал с ним много лет, — ответил Гриффит, — и отвечаю за всего, как за самого себя. Старик попытался приподняться, что ему в некоторой мере удалось, и устремил на молодого человека пронизы¬ вающий взор, который придал его бледному лицу стро¬ гое и торжественное выражение. Он продолжал: — Не рассказывайте мне о нем, сэр, как о товарище ваших беспечных удовольствий, и не рекомендуйте его, как легкомысленный друг! Помните, что вы высказы¬ ваете свое мнение умирающему, который спрашивает у вас совета. Дочь Джона Плаудена была вверена Моему попечению, и смерть моя будет легка, если останется хоть сомнение в том, что тот, кому она дарована, человек до¬ стойный. Он настоящий джентльмен, — ответил Гриффит, — и человек с сердцем столь же добрым, сколь и отважным. Он любит вашу воспитанницу, и, как бы высоки ни были качества мисс Плауден, он ее достоин. Как й я, он тоже любит свою родину больше, чем родину своих пред¬ ков, но... — Об этом я больше не думаю, — перебил его полков¬ ник. — После того что мне пришлось увидеть сегодня, я верю, что небу угодно даровать вам победу в этой борьбе! Но, сэр, непокорный младший офицер может стать со временем безрассудным командиром. Этот недавний спор между вами... 777

— Забудьте о нем, дорогой сэр! — воскликнул Гриф¬ фит в великодушном порыве. — Он был начат в недобрый час, а теперь все уже прощено и забыто. Барнстейбл сегодня доблестно помогал мне, и, клянусь жизнью, он знает, как честный человек должен обращаться с женщи¬ ной! — Тогда я удовлетворен! — сказал старик, снова опу¬ скаясь на подушки. — Позовите его сюда! Гриффит шепотом распорядился пригласить в каюту мистера Барнстейбла. Это приказание было тотчас пе¬ редано, и Барнстейбл появился в салоне раньше, чем его друг счел уместным прервать размышления полковника. Все же при входе Барнстейбла полковник Говард снова приподнялся и, к удивлению молодого человека, загово¬ рил с ним — правда, далеко не тем доверчивым и друже¬ ским тоном, которым он обращался к Гриффиту. — Заявление, которое вы сделали прошлой ночью в отношении моей воспитанницы, дочери покойного капи¬ тана Джона Плаудена, сэр, не оставило во мне сомнений о предмете ваших желаний. Итак, джентльмены, вы оба достигли своей цели! Пусть этот почтенный свящзрник примет от вас брачные обеты, пока у меня есть силы слу¬ шать, дабы я мог быть свидетелем против вас на небесах, если вы забудете о своих обязательствах. — Не сейчас, не сейчас! — прошептала Сесилия. — О, не просите об этом сейчас, дядя! Кэтрин ничего не сказала, но, глубоко тронутая забот¬ ливостью опекуна о ее судьбе, склонила голову на грудь, и слезы покатились из ее глаз. — Именно сейчас, дитя мое, — продолжал полков¬ ник, — иначе я не успею выполнить свой долг. Вскоре я предстану перед лицом ваших родителей, дети мои; если бы я, умирая, не ожидал встретить на небесах достойного Хыо Гриффита и честного Джона Плаудена, это зна¬ чило бы, что у меня нет ясного представления о наградах, ожидающих верных слуг отечества и отважных вернопод¬ данных своего короля! Думаю, никто не может обвинить меня в том, что я когда-либо забывал о своих обязанностях перед слабым полом, но сейчас, когда часы для меня уже превращаются в минуты, а я еще не выполнил полностью моего долга, не время для бесполезных разговоров. Я не умру спокойно, дети мои, если мне придется оставить вас здесь, в безбрежном океане, без защиты, которой требуют 778