Том 4. История моего современника. Книги 1 и 2

Иисус Навин сказал: стой, солнце, и не движись, луна… — По библейской легенде, Иисус Навин в битве с аморейскими царями обеспечил победу израильтянам тем, что приказал солнцу и луне остановиться: «И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (Книга Иисуса Навина. 10: 12–13).

…и его маленьких столкновений с амалекитянами… — По Библии, Иисус Навин вел беспрерывные войны с племенами, населявшими Палестину.

Тлавотяжи, убрусцы (старослав.) — головные платки.

…осётил своими мрежами… — то есть поймал в свои сети.

…Стрельников послал на виселицу юношу Разовского, не пожелавшего выдать товарища… — И. И. Разовский (1860–1880) был арестован в Киеве в 1880 г. с литературой и воззваниями «Народной воли». На допросе он отказался давать какие-либо показания и был повешен в марте этого же года. В. С. Стрельников занимал в это время пост прокурора Киевского суда.

…крики: «Бирка, бирка!» — несутся среди хохота, топота и шума. — Из окончательной редакции своей книги Короленко исключил следующий эпизод, характеризовавший Самаревича и объяснявший смысл данного ему прозвища: «Однажды он явился в гимназию в новой шубе и, торжественно передав ее сторожу, сказал, чтобы он берег ее, потому что эта шуба не простая, а дорогая. „Это — бирка“ (особая порода овец). С этих пор Самаревича звали биркой и кричали это слово, когда он проходил по коридорам» (Рус. богатство. 1907. № 1. С. 235).

Достоевский в одном из своих «Дневников писателя»…— См.: Достоевский. Т. 22. С. 28.

Покойный Данилевский в беглом эскизе набросал картину деревни, носившей характерное название Стопановки. — Короленко имеет в виду очерк русского и украинского писателя, публициста и журналиста Г. П. Данилевского (1829–1890) «Село Сорокапановка», опубликованный в журнале «Современник» (1859, № 4) под псевдонимом «А. Скавронский».

…«застенную шляхту», ярко описанную Мицкевичем в «Пане Тадеуше»… — В примечаниях к поэме «Пан Тадеуш» (1834) А. Мицкевич пишет, что «околицей», или «застенком», в Литве называют шляхетское селение, чтобы отличить его от собственно крестьянских селений. В действительности шляхетская околица возникала путем оседания пришлой шляхты, а застенок образовывался в результате разрастания одной семьи и последующего разделения владений на несколько самостоятельных хозяйств.

Он служил «панцирным товарищем» в хоругви… — то есть гусаром в одном из полков.

Конфедерация — в Речи Посполитой — временный политический союз вооруженной шляхты или части ее в XVI–XVIII вв. На сеймах, созывавшихся конфедерацией, вопросы решались большинством голосов. Иногда конфедерация перерастала в восстание шляхты против короля.

…когда на небе сияла хвостатая звезда… — См.: Евангелие от Матфея. 2: 1 —11.

Чамарка — народная мужская верхняя одежда в Польше со шнурками и петлицами спереди.

«Речь Посполита» — традиционное наименование польского государства, принятое в русской терминологии с конца XV в. Со времени Люблинской унии 1569 до 1795 г. — официальное название объединенного польско-литовского государства — своеобразной дворянской республики.

Постолы — кожаные лапти.

Калюмния (пол.) — клевета, напраслина.

…отправился на «отпуст» к чудотворной иконе. — Отпуст — часть православного богослужения, которой оно заканчивается, и молящиеся «отпускаются» из храма. Здесь: вообще помолиться за успешное окончание дела.

Толеранция (пол.) — терпимость; импертыненция (пол.) — нахальство, наглость.

Бугай — болотная птица семейства цапель.

…мы подъезжаем к скромному дому капитана… — Продолжение этого абзаца в рукописи и в журнальной редакции было иным: «Каждый раз, попадая в гарно лужские пределы, вместе с обаянием деревенской свободы, воздуха, полей, лесных таинств и просторов, — ощущал также что-то вроде угнетающего стыда… Как будто на все это время в глазах огромного большинства гарнолужского населения, — я становился членом корпорации, безнадежной в нравственном отношении и погибающей. И притом, — я не мог этого не чувствовать, — презираемой справедливо. Мне кажется, что не для меня одного в этом „падении сословия“ коренилось отчасти начало „покаяния“, классового самоотрицания, с одной стороны, и идеализации мужика, с другой. Это была почва, на которую русская литература бросила впоследствии обильное семя» (ГБЛ. Ф. 135. Оп. 2. Ед. хр. 32. Л. 23).