Том 4. Классические розы

Талант смеялся… Бирюзовый штиль,
Сияющий прозрачностью зеркальной,
Сменялся в нем вспененностью сверкальной,
Морской травой и солью пахнул стиль.

Сласть слез соленых знала Изергиль,

И сладость волн соленых впита Мальвой.
Под каждой кофточкой, под каждой тальмой —
Цветов сердец зиждительная пыль.

Всю жизнь ничьих сокровищ не наследник,

Живописал высокий исповедник
Души, смотря на мир не свысока.

Прислушайтесь: в Сорренто, как на Капри,

Еще хрустальные сочатся капли
Ключистого таланта босяка.

1926

Т.А. Гофман

Вокруг нас жуть: в трагичном и смешном,
В сопутнике живом таится призрак.
Фарфор бездушный часто больше близок,
Чем человек. И стерта грань меж сном.

Иным заранее предрешено

Могущество ничтожного карниза.
Во всем таится месть, вражда и вызов.
Любить Мечту и то порой грешно.

Как прорицательна болезнь фантаста,

Ведущая здоровых к бездне часто,
Сокрытой их здоровьем от очей.

Провидец в лике отблесков столиких,

Не величайший ли из всех великих
Поэтов Гофман в ужасе речей?

1926

Григ

Тяжелой поступью проходят гномы.
Все ближе. Здесь. Вот затихает топ
В причудливых узорах дальних троп
Лесов в горах, куда мечты влекомы,

Студеные в фиордах водоемы.

Глядят цветы глазами антилоп.
Чьи слезы капают ко мне на лоб?
Не знаю, чьи, но как они знакомы!

Прозрачно капли отбивают дробь,

В них серебристо-радостная скорбь,
А капли прядают и замерзают.

Сверкает в ледяных сосульках звук.

Сосулька сверху падает на луг,
Меж пальцев пастуха певуче тает.

1927

Гумилев

Путь конквистадора в горах остер.
Цветы романтики на дне нависли.
И жемчуга на дне — морские мысли —
Трехцветились, когда ветрел костер.

Их путешественник, войдя в шатер,

В стихах свои писания описьмил.
Уж как Европа Африку не высмей,
Столп огненный — души ее простор.

Кто из поэтов спел бы живописней

Того, кто в жизнь одну десятки жизней
Умел вместить? Любовник, Зверобой,

Солдат — все было в рыцарской манере.

…Он о Земле тоскует на Венере,
Вооружась подзорною трубой.

1926–1927

Достоевский

Его улыбка — где он взял ее? —
Согрела всех мучительно-влюбленных,
Униженных, больных и оскорбленных,
Кошмарное земное бытие.

Угармонированное свое

В падучей сердце — радость обреченных,
Истерзанных и духом исступленных —
В целебное он превратил питье.

Все мукой опрокинутые лица,

Все руки, принужденные сложиться
В крест на груди, все чтущие закон,

Единый для живущих — Состраданье,

Все, чрез кого познали оправданье,
И — человек почти обожествлен.

1926

Дучич