Том 4. После конца. Вселенские истории. Рассказы

— И еще одно обстоятельство есть. Дня через три мне опять к бабусе надо съездить. И тогда выяснится все окончательно.

Арина лишилась последнего ума от страха, и воля ее размякла, как лягушка. И она со всем согласилась. Иногда только вспыхивала в душе какая-то нелепая надежда. «Теперь пускай к бабусе своей уберется, а я тем временем убегу, — думала она. — Что с ним?.. Каждый раз, как съездит к бабке, словно в какую-то черную дыру проваливается и возвращается оттуда другим существом… То громит, то бессмертье ищет… Что теперь будет?! Что с ним там, у бабки, происходит, уму непонятное?!! Бежать надо, бежать…»

…Вася объявил ей, что вернется через три недели, а вернулся через шесть дней, когда его никто не ждал. Жена приготовилась к худшему. «Сейчас он меня наверняка зарежет. Ведь не бессмертная я», — мелькнуло в уме.

Сидела она на своей кровати, и Матеров подсел к ней. Сначала внимательно заглянул в глаза. А потом как захохочет. Арина замерла. Ей показалось, что сейчас вот-вот самое жуткое и случится.

— Я веселья хочу, — свирепо выговорил он.

— Почему? Отчего?

— Не твоего ума дело. Веселья, веселья на всю Вселенную! — закричал Матеров, раскинув руки.

— Откуда веселья-то взять? — заскулила Арина.

— Из себя. Водка — только подмога. Особой роли не играет.

Арина разинула рот и пристально вгляделась в Матерова.

И внезапно страх исчез, и небывалый подскок дикой радости, взявшейся изнутри, заставил ее соскочить с кровати и забегать по комнате.

Матеров был доволен.

— То-то, Арина, — одобрил он ее поведение.

— Как жить-то теперь будем?!! — вскрикнула она.

— Вот как ты тут бегаешь, так и жить будем.

Арина вдруг остановилась и спросила:

— А бабуся? Что она?

— Бабуся померла.

— Как померла?!! Когда?

Жена на минуту забыла о веселье.

— Три дня назад. И перед уходом в непонятное, на смертном одре, рассказала мне все о веселье, открыла тайну.

— И, умирая, веселилась?

— Не лезь в то, чего не понимаешь, — оборвал ее Матеров. — Сама веселись, пока живая.

— Как придурошная?

— Как та, которая выше и умных, и дураков. Все я беру на себя. Твое дело — видеть меня и брать пример…

Арина быстро накрыла на стол. Вытащила запасы, водку и закуску.

— Зачем это, Аринушка, мне и без того как на солнце… Солнце изнутри жжет, — тихо вдруг промолвил Матеров.

— Ну, просто обычай такой. Отпраздновать новое.

— Хорошо. Зови Лупанову и дядю Гришу.

Пришли соседи. Матеров предстал перед ними таким, что они чуть не упали в обморок. Такая уж от него шла энергия веселья. Он сиял так, словно превратился в эдакий возвышенный оргазм. Его энергия захватила гостей, и они, охваченные ею, сами вдруг, ничего не понимая, изменились. Брызги незримого шампанского летали по комнате.

Расселись уютно, напротив старого зеркального шкафа.

— Это все бабуся, бабуся, — бормотала Арина, словно приобщенная к тайне.

Через полчаса гости стали неузнаваемы, целовались с хозяевами и друг с другом, но больше — с неким незримым солнцем, влетевшим в комнату с того света.

Матеров орал песни, которые в его пении принимали несвойственный им смысл. На минуты энергия иссякала, незримое солнце уходило в свои бездны, бессмертием и не пахло, но тогда Матеров стучал кулаком по столу и кричал:

Я хочу веселья,
Только попроси!
Выходи, Офелия,
Попляши!

Голова его краснела, будто наливалась светом, и веселье возвращалось.

Арина все-таки не унималась:

— А бабуля-то где? А бабуся?

Дед Гриша ее оборвал:

— Не до бабуси сейчас!

— Выпьем за то, чтобы наше веселье раздулось до величины Вселенной, — произнес вдруг Матеров. — Пусть даже мы лопнем, лишь бы веселье осталось! В этом секрет!

— Пусть даже мы лопнем, но веселей везде будет! — хором закричали гости и Аринушка.

— Но не лопнем, не лопнем пока, а потом — через века — все понятия наши свой смысл потеряют и канут в бездну! — прикрикнул Матеров. — Вперед!

Все выпили, а от веселья весь ум пошел кувырком.

— Туда ему и дорога! — прокричал Василий.

— А бабуся?! — снова нахально вмешалась Аринушка.

— Бабуся?!

Матеров посмотрел в зеркало:

— Явится она там через несколько дней. Явится и пальчиком нам погрозит нежно: мол, помните о веселье, земнородные! Ха-ха-ха!

И единственное, о чем думали люди в этой комнате, — продлится ли их веселье до бесконечности и они уплывут на нем, как на лодке, в какие-нибудь голубые края или оно окончится, прервется, и опять нужно будет влачить нудную, тупую земную жизнь, одинаково идиотскую для всех живущих.

Матеров, однако, подмигивал веселящимся и внушал им надежду на бесконечность веселья.

Элизабет, или Видения в аду

Эта обитель, как и ад, была невидима для жителей Земли, хотя после жизни они именно туда и попадали. Страну эту в виде огромного котлована со странным меняющимся пространством, вмещавшим в себя любое количество людей, могли видеть только три наблюдателя, которые и посвятили часть своей жизни этому исследованию. Они могли видеть в этой обители все, они прошли для этого великое посвящение.

Один из них был из России, другой — из Ирана, третий — из Индии.