Том 4. С бластером против всех

— Как вы собираетесь бежать? — несмело поинтересовалась у него миссис Леммон.

— Я не…

«Я не знаю», — хотел сказать он, но эти слова могли поколебать ее веру в него, и ни он, ни она не могли себе этого позволить.

«Это ли моя единственная причина? — подумал он раздраженно. — А если ответ будет отрицательным, то не означает ли это, что я никудышный лидер?»

«Франц Хамиль, — с улыбкой сказал он себе, — вот когда пригодился опыт общения с тобой».

Пора было серьезно обо всем подумать — что-то можно было оставить на потом, но забывать ни о чем не следовало — подумать необходимо обо всем и все тщательно взвесить, если нужно, сделать надолго это «все» частью себя — все то, что в начале было массой сомнений, но соотносительно с чем любое произнесенное слово и действие будут мерой смысла и полезности.

— Я не думаю, что это так уж сложно, — вот что сказал он ей.

Но как именно он собирался вывести их из города и каким образом мог он сформулировать план так, чтобы внешне не было видно его усилий, словно бы тот мгновенно вспыхнул в его голове сам собой — как потом это представляли ей и другим дюжины и дюжины его биографов, — вот в чем была загвоздка.

И тогда он применил новый и, как ему казалось, оригинальный ход.

— Давайте проанализируем ситуацию, — заговорил он тоном вежливого педанта, словно решив специально потратить время на то, чтобы все хорошенько растолковать своей собеседнице. Он с удовольствием увидел, как старушка с готовностью кивнула.

— Во-первых, предполагая, что пришельцы весьма опытны в вопросах поимки беглецов, будем считать, что слово «бегство», по сути, означает перемещение за пределы данного района или же всего города. И для того чтобы сделать это, — одно в его голове логически и легко цеплялось за другое, — нам необходим транспорт.

— Мой грузовичок! — восторженно отозвалась миссис Леммон. — У меня есть несколько постоянных покупателей в пригородах. Рассыльный объезжает их несколько раз в неделю и к ланчу обычно возвращается. Сейчас грузовичок должен стоять у дверей магазинчика.

Майкл кивнул.

— Очень хорошо. Теперь подумаем, что мешает нам просто сесть в грузовичок и уехать? Ответ — кордоны на дорогах.

Пока все правильно.

— Кого ищут солдаты на этих кордонах? Тяжело раненого человека, скорее всего, все еще одетого в украденную военную форму пришельцев.

Если он переоденется в другую одежду, это еще не будет означать, что их не задержат, но оставаться в этой форме нельзя — это все равно что подписать себе смертный приговор.

Майкл оглянулся по сторонам. Что может чайный магазинчик предложить ему в смысле одежды?

— Кто еще у вас здесь работает? — спросил он.

— Две девушки-официантки.

— А рассыльный?

— Он уже ушел.

— А повара есть?

— Есть один, пирожник…

— У него есть какая-нибудь униформа, халат? Вы выдаете ему рабочую одежду?

— Да.

— Тогда я переоденусь в его униформу.

— Ах нет, он толще вас в два раза.

Так, еще одна проблема — как быть с формой непомерного размера, можно ли это как-то скрыть? Подшивать штаны бесполезно, все равно это будет видно, а если униформа будет совершенно новенькой и гладкой, без единого пятнышка, никто не поверит в то, что он повар.

Брать в сообщники повара-пирожника, чтобы выпросить у него форму, тоже не стоило. Это могло быть одним из запасных вариантов — но слишком большое число участников заговора могло поставить его исполнение под угрозу. Лишние повара, как известно, только портят суп.

Но переодеться ему все же было необходимо, и, кроме новой униформы пирожника, ничего другого не оставалось. Но что он будет делать потом, после того как сбросит солдатскую робу? Ладно, там будет видно.

— Так, хорошо, идем дальше, — проговорил он таким тоном, словно уже все знал и тщательно продумал, одновременно отыскивая в лице миссис Леммон хоть малейший проблеск сомнения.

— Теперь следующее — основным слабым местом является мое физическое состояние, верно?

Старушка утвердительно кивнула, а он еще не знал, что будет с этим делать. Он не мог спрятать ни свой нос, ни разбитое лицо.

— Так что с моим физическим состоянием? Что о нем могут знать пришельцы? Пришельцы… — то, что он сказал потом, было, возможно, единственным интуитивно принятым решением в цепочке его логических построений, — …знают, что моим ранам уже несколько часов. И тех, с кем несчастный случай произошел только что, они проверять не будут.

Все внезапно встало на свои места, и Майкл был несказанно удивлен тем, чего можно достигнуть, просто поднявшись над частностями и взглянув на ситуацию в общем.