Том 4. Стихотворения, не вошедшие в Собрание сочинений

Чтой-то солнышко не светит,
Над долиною туман.
Аль уж пуля в сердце метит,
Аль уж близок трибунал.
              Ах, доля! Неволя!
              Глухая тюрьма.
              Долина. Осина.
              Могила темна.
На заре каркнет ворона,
Коммунист, взводи курок!
В час последний похорона
Укокошат под шумок.
              Ах, доля и т. д.

Опубликовано: газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245 — ст. 1–2; полностью — сб. «С. А. Есенин. Материалы к биографии». М., 1992, с. 263 — факсимиле.

Все три произведения датируются по свидетельствам П. И. и М. А. Чагиных 1924 годом.

«Три листка под общим заголовком «Форма», — писал П. И. Чагин, — это творческая лаборатория поэта, письменное свидетельство его работы над формой, его упражнение в большом деле» (Чагин Петр. Вдохновение, помноженное на труд. — Газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245).

«Форма», видимо, соотносится с размышлениями Есенина о своеобразии поэтических произведений различных жанров, о взаимосвязи со смыслом, содержанием стихов — их ритма, песенности, звукописи и т. д.

Помета «Свое» над первым стихотворением указывает на то, что оно полностью написано поэтом.

В подзаголовке второго произведения обращают на себя внимание слова «Подражание песенке матери». Тут вспоминается история стихотворения «Ты поила коня из горстей в поводу...», готовившегося для трехтомного Собр. ст. (в 1925 году). Тогда стихотворению, опубликованному ранее без названия, Есенин дал заглавие: «Подражанье песне». Этим поэт как бы подчеркнул внутреннюю связь своего оригинального произведения с народной песней.

Иное произошло со вторым стихотворением «Формы». Здесь отдельные строки заимствованы из фольклорного источника, имевшего многочисленные варианты. Так, в Рязанской губернии бытовала песня:

Едет Ваня до Рязани,
Изрисованные сани.
Дуга плисовая,
Вся исписанная.
На главе его папаха
И горохом вся рубаха,
Подпоясан кушаком
И с набитым кошельком,
Нос большущий, вверх загнутый,
Табачищем натянутый.

Едет Ваня из Рязани,

Полтораста рублев сани,
Ноги длинные, кривые,
Портки синие худые
И обувка не ахти —
На ногах его лапти.

Едет Ваня на пегане,

Леденцы в его кармане.
С опустевшим кошельком
И, конечно, под хмельком.
Девки все за то любили,
Кашей масленой кормили,
Каша масленая,
Ложка крашеная.

Едет Ваня из Рязани,

Изрисованные сани,
Дуга плисовая,
Вся исписанная.

(Записана Л. А. Архиповой в селе Константинове (август 1993 г.) от Н. И. Харламова, 1932 г. рожд., слышавшего песню от своей матери Татьяны Ивановны Харламовой (1882–1961).

В Рязанской губернии была известна и частушка:

Ехал Ваня из Рязани,
Полтораста рублей сани,
С колокольчиком дуга,
Ему Аннушка люба.

(Панфилов Анатолий. Константиновский меридиан. Ч. 2. М., 1992, с. 41).

В Московской губернии имела хождение песенка:

Едет Ваня из Рязани
Полтораста рублей сани,
Семисотенный конь,
С позолоченной дугой!..
Кабы мне таку дугу,
Да купить-то невмогу...

(Шмелев И. С. Лето господне. Сочинения. В 2-х т. Т. 2. М., 1989, с. 197–198).

Как и под стихотворением «Цветы на подоконнике...», под текстом «Народная. Подражание песенке матери» стоит подпись поэта: С. Е. Этим Есенин отметил свою творческую причастность ко второму произведению «Формы».

О песне «Чтой-то солнышко не светит...» писали Е. А. Устинова и В. И. Эрлих.

Устинова вспоминала о пребывании Есенина в Ленинграде в ноябре 1925 года:

«Есенин ‹...› к нам в номер гостиницы «Англетер» ‹...› пришел не один — с поэтом Н. П. Савкиным. Читал свои последние произведения. В этот его приезд мы виделись два раза. В день отъезда он пел хрипловатым приглушенным голосом вместе с Савкиным рязанские частушки: «Что-то солнышко не светит... ‹далее следуют семь строк песни с некоторыми разночтениями›» (Восп., 2, 354).

В воспоминаниях «Четыре дня», написанных 28 января 1926 года, Эрлих привел один куплет и припев из нее, заметив, что это была у Есенина «любимая в последнее время песня» (сб. «Памяти Есенина». М., 1926, с. 95, 97).