Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

¹

Битвы пою и героя, кто первый с троянских прибрежий,Роком гонимый,
В Италию прибыл, к Лавинскому брегу,
И, по земле и по морю кидаемый силой всевышних
И озлобленьем Юноны злопамятной, много сражений
Выдержал также, покуда город построил и ларов
В Лациум переселил, — откуда и племя Латинов,
И Альбалонги отцы, и стены высокого Рима.
Муза, напомни причину мне: божества ль оскорбленье,
Скорбь ли иная царицу богов пробудила подвергнуть
¹⁰ Мужа, прославленного благочестьем, таким испытаньям,
Мукам таким?.. Небесным ли душам свойственна ярость?..
Древний город стоял, Карфаген, владенье Тирийцев
Против далеких брегов Италийских и Тибрского устья,
Дивный разным добром и суровый в искусстве военном.
Больше всех стран его, говорят, любила Юнона,
Даже больше Самоса; ее там оружье хранилось
И колесница; с давней поры домогалась богиня,
Чтобы, коль судьбы позволят, он стал владыкой народов.
Но слыхала она, что восстанет от крови троянской
²⁰ В будущем род, который низвергнет замки Тирийцев,
А от него народ многовластный и войнами гордый
Явится рушить Ливийское царство: так Парки решили.
Этим тревожась, Сатурния помнила также былые
Битвы у Трои — те, что вела за милых Аргосцев,
И сохранила в душе причины гнева и злобы
Яростной: где-то глубоко в уме затаились
Суд Париса неправый, презревший прелесть, и племя
Ей ненавистное, и похищенье и честь Ганимеда;
Этим пылая, в просторе морском гонимых Троянцев,
³⁰ Что уцелели от злобных Данайцев и гнева Ахилла,
Прочь от Лация гонит она, — и долгие годы
Те, покорные року, по всем морям прокружили.
Вот с какими трудами римское племя слагалось!
Только они от земли Сицилийской отплыли в просторы,
Парус веселый подняв и медью пену взрезая,
Как, с вековечною раной в груди, шепнула Юнона:
«Мне ль отступить, побежденной, безвластной, от цели заветной
И от Италии не отвратить повелителя Тевкров?
Правда, рок не велит. Но сжечь не сумела ль Паллада
⁴⁰ Флот Аргивян и в пучине их всех потопить — за безумства
И за вину одного Оилеева сына, Аякса?
Быстрый Юпитеров огнь сама она с тучи метнула,
И раскидала суда, и ветрами воды разверзла,
Недруга же, выдыхавшего пламя пронзенною грудью,
Вихрем вырвав из волн, на острый утес наколола.
Я же, являясь царицей богов и сестрой и супругой
Для Громовержца, — столько лет с одним лишь народом
Войны веду! Кто же будет потом величье Юноны
Чтить и к ней на алтарь возлагать приношенье смиренно?»
⁵⁰ Все это в сердце клубя пламенеющем, мчится богиня
К родине туч, в Эолию, — место, родное свирепым
Австрам. А там владыка Эол в пещере громадной
Неукротимые ветры и полнозвучные бури
Держит во власти своей, смиряя в цепях и в темнице.
Те, негодуя, с ропотом громким у горных затворов
Воют; Эол же сидит на вершине высокой, и держит
Скипетр, и дух умягчает, и гнев умиряет. Не делай
Этого он, то и море, и сушу, и неба глубины
Быстро они бы умчали с собой, разметав по просторам.
⁶⁰ Но Всемогущий отец, устрашенный, их в темные гроты
Бросил, и грузом на них взгромоздил высокие горы,
И даровал им царя, чтобы, верный закону, умел он
Вожжи натягивать и ослаблять согласно приказу.
Вот к нему-то Юнона с мольбою речь обратила:
«Так как тебе, Эол, Отцом богов и Владыкой
Смертных — дано смирять и зыбить ветрами волны,
Род же, враждебный мне, плывет по Тирренскому морю,
Мча Илион в Италийскую землю и павших пенатов, —
Волю ветрам вручив, потопи погруженные челны
⁷⁰ Иль размечи их, гоня, и тела раскидай по пучинам.
Дважды семь нимф подвластны мне, прекрасные телом;
Ту из них, что прекраснее прочих, Деиопею,
Браком прочным связав, тебе отдам во владенье,
Чтоб за такие заслуги она с тобою все годы
Прожила, сделав тебя отцом потомков прекрасных».
«Это, царица, дело твое, — Эол ей ответил, —
Знать, чего ты желаешь; мое же — ловить повеленье.
Ты ведь снискала мне милость Юпитера, скипетр и это
Царство, и мне возлежать даешь на пирах меж богами,
⁸⁰ И повелителем бурь и туч меня утверждаешь».
Это сказав, он повернутым скиптром дуплистую гору
По боку стукнул — и ветры, как будто стая густая,
Рвутся в разверстый пролом, овевая вихрями земли.
Море сплошь они облегли и до глубей безмерных
Роют совместно и Эвр, и Нот, и грозами полный
Африк, и гонят, клубя, на берег огромные волны.
Тут последовал крик моряков и скрежет канатов.
Тучи внезапно от взоров Тевкров и день отторгают,
И небеса, и черная ночь ложится на море.
⁹⁰ Твердь загремела; густыми огнями эфир полыхает;
Неотвратимая смерть угрожает мужам отовсюду.
Тут у Энея мигом слабеют от холода члены;
Он простонал и, сложив, простирает к звездам ладони,
Так вопия: «О, трижды, четырежды благословенны
Те, кто пред ликом отцов под высокими стенами Трои
Встретили смерть! О ты, в роду Данайцев храбрейший,
Сын Тидея! Зачем не мог я на поле Илийском
Пасть, и душу мою твоя не исторгла десница?
Там, где копьем Эакида сбит яростный Гектор, где мощный
¹⁰⁰ Пал Сарпедон и где Симоэнт влачит под волнами
Столько щитов, и шлемов мужей, и тел многосильных!»
Так восклицал он, и вот Аквилоном взревевшая буря
Парус пред ним сорвала и взводни к звездам взметнула.
Сломаны весла, и кузов заворотило, и волнам
Отдало борт, и над ним взбугрилась гора водяная.
Те — на гребне волны висят; этим — вал, разверзаясь,
Дно являет меж вод; на песках бушуют буруны.
Три корабля, подхватив, Нот на скрытые камни кидает
(Их, эти скалы меж волн, Италийцы зовут «Алтарями»:
¹¹⁰ Страшный кряж при высокой воде!); три — с открытого моря
Гонит на косы и отмели Эвр (мучительно видеть!)
И, на бродах дробя, их буграми песка окружает.
Тот же корабль, что вез Ликийцев с верным Оронтом,
Вдруг на глазах у Энея пучина крутнем огромным
Бьет под корму с размаха, и кубарем катится кормчий
Вниз головой, а корабль этим валом трижды повернут
Вкруг самого себя и жадно пучиною пожран.
Редкие лишь пловцы возникают средь хлябей обширных,
Доски, доспехи бойцов и сокровища Трои сквозь волны.
¹²⁰ Илионея же крепкое судно, и судно с Ахатом
Сильным, и то, где Абант, и то, где Алет престарелый,
Буря сломила тоже: скрепы в бортах ослабели,
И враждебную влагу вбирает зияние щелей.
А между тем почуял Нептун, что понт переполнен
Ропотом грозным, что спущена буря, что в недрах пучины
Схлынули воды со дна, и, встревоженный тяжко, чтоб море
Сверху увидеть, из волн величавую голову вынес.
Видит Энея флот, по всему разметанный морю,
И угнетаемых бурей и рухнувшим небом Троянцев, —
¹³⁰ И не укрылись от брата козни и злоба Юноны.
Кличет он Эвра к себе и Зефира и так говорит им:
«Вот как теперь в свою вы начали верить породу?
Землю и небо уже без моих повелений вы, Ветры,
Смеете смешивать и громоздить вот такие громады?
Я вас!.. Но лучше сперва усмирить возмущенные волны.
Впредь вам за дело такое невиданной карой воздам я!
Прочь поскорей! И царю своему скажите вот это:
Власть над морями и грозный трезубец Судьбы вручили
Мне — не ему! Пускай он хранит огромные скалы,
¹⁴⁰ Ваши притоны, Эвр; пусть он чванится в этих палатах,
Ваш Эол, и ветрами в темнице замкнутой правит!»
И скорей, чем сказал, укрощает он вздутые воды,
Скопища туч разгоняет и снова солнце выводит.
Тут Кимотоя и с ней Тритон сдвигают с натугой
С острых камней корабли; он сам их трезубцем подъемлет
И раздвигает широкие косы, и море смиряет,
И ускользает по глади морской на легких колесах.
И как бывает нередко в толпе, когда возникает
Бунт, и беснуется духом низкая чернь, и каменья
¹⁵⁰ Реют уже, и лучина, и ярость оружием правит,
Но предстанет вдруг муж, благочестьем и доблестью славный, —
Все умолкают, теснятся вокруг и слух напрягают;
Он же — словом царит над сердцами и страсти смягчает.
Так вот и рокот моря замолк, лишь родитель, морскую
Даль озирая, поехал под небом открытым и вожжи
Бросил, коней повернув, летя в колеснице послушной.

Перевод Г. Шенгели