Читаем Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках полностью

Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

У Марии Евгеньевны были любимые авторы из числа писателей-классиков. В греческой литературе это был Пиндар — две его оды были ее первым напечатанным переводом, а последним задуманным ею трудом была монография о Пиндаре, оставшаяся, к сожалению, неосуществленной. В латинской литературе это был Цицерон — М. Е. Грабарь-Пассек принадлежат статьи о начале его политической карьеры (сборник «Цицерон», 1958), о его письмах («Античная эпистолография», 1967), под ее редакцией выходили речи и диалоги Цицерона в серии «Литературные памятники». Но главным предметом ее забот были писатели поздней, послеклассической античности. Феокрит, Аполлоний Родосский, Дион Хрисостом, Либаний, Филострат, Оппиан, Квинт Смирнский, Стаций, Валерий Флакк, Клавдиан — все эти и многие другие авторы впервые ожили для русского читателя, филолога и нефилолога, в статьях и переводах М. Е. Грабарь-Пассек, напечатанных в коллективных трудах «История греческой литературы» (т. 3, 1960), «История римской литературы» (т. 2, 1962), «Античный роман» (1969), «Поздняя греческая проза» (1961), в трехтомном издании памятников поздней античной литературы (1964). Мария Евгеньевна не раз вспоминала, как подшучивал С. И. Соболевский над ее желанием непременно «донести Трифиодора до советского читателя», и всякий раз добавляла: «но читатель, кажется, это оценил». А от поздней античной литературы естествен был переход к еще менее исследованной области — средневековой греческой и латинской литературе, занятия которой заполнили последнее десятилетие жизни М. Е. Грабарь-Пассек. Результатом их были статьи и переводы в сборниках «Памятники византийской литературы» (1968–1969) и «Памятники средневековой латинской литературы» (1970–1972), а также единственная в русской научной литературе обобщающая монография «Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе» (1966).

Вспоминая своего учителя М. М. Покровского, Мария Евгеньевна всегда говорила о том, какими непосредственно близкими выглядели у него античные писатели — «как будто бы он с Цицероном был лично знаком». Такая же непосредственность была нужна и ей самой для того, чтобы плодотворно работать над любым материалом. Она подходила к новому памятнику осторожно, как к незнакомому человеку, потом постепенно сближалась и сживалась с ним, а расставалась с живым сожалением и с намерением непременно к нему вернуться. Такая не исследовательская, а человеческая заинтересованность чувствуется во всем, что ею написано. Оттого же и ее переводы, всегда образцово точные, звучат так просто, живо и естественно: в них нет ни холодности профессионала-переводчика, ни стилизаторства любителя-эстета. Такова была она и среди коллег и сотрудников: не было человека, менее ее подверженного какой бы то ни было официальности. И на кафедре в МГПИИЯ, и на секторе в ИМЛИ она всегда несла с собой то доброе начало общительной человечности, которое бывает так нужно в коллективной научной работе. И ближние, и дальние товарищи по специальности одинаково любили ее; последний, 80-летний юбилей ее был отмечен посвященным ей выпуском львовского сборника «Питання класичної фiлологiї» (№ 12, 1974) со статьею о ней В. Н. Ярхо и с библиографией ее научных работ.

Мария Евгеньевна Грабарь-Пассек скончалась 23 декабря 1975 года. Светлая память о ней навсегда останется со всеми, кто знал ее, работал с ней, учился у нее.