Том 5. Произведения 1856-1859 гг.

— Хорошо, самую похожую. Я вамъ исторію разскажу, и онъ взглянулъ на меня. Я услась подл него и стала слушать. Соня сла къ нему на колни. Онъ обращался къ ней и не смотрлъ уже на меня. Вотъ что онъ разсказалъ.

— Въ нкоторомъ царств, въ нкоторомъ государств жила была одна принцесса.[56]

— Какъ ее звали? — спросила Соня.

— Звали ее..... Никитой.

Соня захохотала.

— Только у барышни Никиты не было ни отца, ни матери.

— Какъ у насъ, — сказала Соня.

— Да ты не перебивай. Была только у нея волшебница, которая очень полюбила ее. Волшебница разъ пришла къ ней ночью и сказала: — Ты хорошая принцесса, я тебя люблю и хочу дать счастье. Чего ты, говоритъ, хочешь? — А Никита не знала, чего она[57] хочетъ, и говоритъ: — Я не знаю. — А ежели не знаешь, такъ вотъ теб два пузырька,[58] въ нихъ самое лучшее счастье. — Что же, говоритъ, съ ними длать? — А вотъ что. Носи ты всегда эти пузырьки при себе, подл сердца, и когда теб захочется счастья, возьми голубенькой пузырекъ, выпей сама, а красненькой дай выпить какому нибудь человеку, который бы былъ не много старше тебя, и будешь счастлива.

— Отчего? — спросила Соня.

— Оттого, что будешь всю [жизнь] любить другъ друга съ этимъ человкомъ.

— И вкусно это, что въ пузырьк[59] было? — спросила Соня.

— Вотъ увидишь. Только вотъ что, — говоритъ волшебница, — ежели ты не сразу выпьешь свой пузырекъ и тому человку не весь отдашь, то вмсто счастья будетъ теб несчастье и тмъ, кому ты будешь давать пить, и еще говоритъ, ежели ты перепутаешь и сама будешь пить изъ красненькаго, тоже будетъ теб несчастье. А ежели прольешь, разобьешь или понемногу раздашь изъ пузырьковъ эту воду, то ужъ другихъ теб не будетъ. — Ну хорошо. Только у принцесы былъ одинъ пріятель, тоже Принцъ,[60] который часто къ ней здилъ въ гости и очень любилъ ее.

— Она съ нимъ и выпьетъ? — спросила Соня.

— Нтъ, съ нимъ нельзя, потому что онъ былъ старый, его нельзя было любить, а волшебница сказала, чтобы съ ровесникомъ выпить, котораго можно любить. Только старый Принцъ, когда узналъ про пузырекъ,[61] очень обрадовался за Принцесу и сталъ учить ее, какъ принять эту воду и какъ угостить ей кого нибудь. Но принцеса отвдала немножко своей водицы, изъ голубенькой, и, чтобъ попробовать и посмяться, подлила потихоньку въ супъ, из красненькой, старому принцу. Принцъ былъ уже старый хрнъ.

— Хрнъ! — засмялась Соня.

— Да, старый хрнъ, и ему случалось пивать этой воды, онъ зналъ ее вкусъ, и она уже мало дйствовала на него. Но это ему было ужасно пріятно. Онъ зналъ, что вредно, a сълъ целую тарелку супу. Однако ему стало немного больно.

— Животъ заболлъ?

— Да, а главное — ему жалко стало Принцесу, что она такъ, изъ любопытства, потеряетъ свое счастье. Онъ не сталъ больше сть супу и говоритъ ей: вдь я знаю, чт`o вы сдлали, вы мн подлили волшебной водицы, а помните, что вамъ сказала волшебница, — чтобъ пить и давать пить всю разомъ; а то будетъ худо. Вамъ худо, а не мн, я уже привыкъ и мн не почемъ, а вы растратите даромъ, жалть будете, потомъ не воротите. A позжайте-ка лучше въ другое государство и сыщите себ хорошаго принца и все ему дайте выпить, тогда я опять буду у васъ супъ сть, а то ни чаю, ни супу, ни воды, ни вишень отъ васъ сть не стану. — Всталъ и ухалъ.>

* № 5 (I ред.).

— Какже, неужели вы никогда не говорили: — Я васъ люблю, — спросила я смясь.

— Не говорилъ и не буду говорить наврное и на колно одно не становился и не буду, — отвчалъ онъ.

— Какіе вы пустяки говорите, — сказала я ршительно.

— Вотъ те на, — проговорилъ онъ.

Мы съ Машей засмялись.

— А знаете, что я нынче замтила, сказала я: — Вы ужасно ненатуральны. Вы самыя простыя вещи хотите сдлать еще проще и отъ этаго запутываете ихъ.

— Вотъ воспитанница какъ своего учителя учитъ! — сказала Маша.

— И я знаю отчего, — сказалъ онъ.

— Отчего?

— Знаю.

— Ну разскажите.

— Вдь это не легко, — сказалъ онъ, не глядя на меня.

— Ну дайте понять, я, право, ничего не понимаю.

— Хорошо, постараюсь. — Онъ задумался. — Я вамъ исторію разскажу, — и онъ взглянулъ на меня.

— Разскажи, разскажи исторію, — сказала Соня и сла къ нему на колни. Онъ обращался къ ней и не смотрлъ на меня.

— Ну, какъ бы вамъ это разсказать, — началъ онъ. — Есть такое царство, въ которомъ вс двочки родятся заряженныя разнымъ вздоромъ — плясками, тряпками, романами и главное кокет<ствомъ и всякой дрянью>. И въ царств этомъ такъ устроено, что двочки эти не могутъ быть счастливы до тхъ поръ, пока они не выпляшутъ весь зарядъ пляски, не выносятъ вс тряпки и, главное, не выкокетничаютъ все кокетство.

— Что такое кокетство? — спросила Соня.

— А ты у Лизы спроси, — отвчалъ онъ.

— Вздоръ, ничего, — сказала я. — Ну....