Том 5. Пути небесные

«…Смута во мне была, раздумался об атеизме… для III-й части „Путей Небесных“, стал перевоплощаться в атеиста-нигилиста… – есть там такой. И поплатился, сам! И – воззвал к „умным“. Да трудно на письме!.. Ну как изобразить боль зубную? Тому, кто может быть никогда не знал сего… Я хочу все цельное и здоровое, что было в нашем, показать! И многое – опрокинуть! Много лжи – невольной – дала и наша чудесная литература, отнюдь не воспитывала! – только порицала и лгала на русского человека. Надо воспитывать. На этом погиб Гоголь»…

По этому вопросу высказывается в одном письме друг профессор-богослов, А. В. К., адресованном к Ивану Сергеевичу.

25. IX.1949.

Это Ваше истолкование… в раме русской святости есть большое приобретение. Равно и формула о «благородстве» души, сознающей духовную «красоту» – «умную» – «красоту всего мира святости». Неблагородство русской интеллигенции, при всем ее гуманистическом идеализме в том и состоит, что она предалась одному рационализму и закрыла сердце от православия. На цветочках Добролюбова – Чернышевского и вызрели ягодки Ульянова – Джугашвили.

Из письма Ивана Сергеевича к О. из Парижа от 4.VI.90:

«…А „Пути“ м. б. помогут порой отойти от безпутства современности… Да разве не „безпутство“? Да разве знает человечество в лице даже лучших представителей, нужные ему пути!.. Во всяком случае, может быть роман просто уведет к прошлому… Мне вот так все и грезятся 80-е годы…»

Чрезвычайно значительна для темы о русской интеллигенции приведенная выше фраза из письма Ивана Сергеевича: …«Стал перевоплощаться в атеиста-нигилиста»…

Так в записной книжке «Записи Дня» у Ивана Сергеевича имеются интереснейшие выписки, сделанные им для подготовки предполагавшейся широко психологической картины русского общества 60-х – 80-х годов, которая должна была развернуться во встречах Виктора Алексеевича, его дальнейшей жизни, «в радостях и томлениях бытия земного», бытия предшествовашего его преображению во Христе.

В заголовке «Записи Дней» значится

К «Учителю» [31]

«Один из заключенных дал „Учителю“ книгу Макса Штирнера „Единст. и его собств.“ – каждый, свой собственный Бог, и все против д. друга и все с разн. стор. против Бога!».

«Я верю в террор. Для меня вся револ. в терроре».

«Террор, 21 бомб, не могли довести до конца общеимперское дело – уб. Плеве Савинк. – Динамит – 1 пуд – изготовл. в земской лаборатории при содействии партийного инженера – Савинк.».

«…Нужно, как в Македонии! по всей Росс, раз гор. пожар! Будет и у нас своя Макед. – Крестьянин возьмется за бомбы! И тогда – революция!»

– Слова Каляева, по Савинкову.

«Дайте мне бомбы, я хочу быть метальщиком. Я не могу принять меньшей ответственности. Я хочу переступить порог. – Савинк. см. Д. Б.».

«Для нее весь мир был замкнут в боевой организации» личная жертва, «подвиг», – «террор».

«Прислуга сообщила, что у барина „книжки“ и ходят к нему „студенты“. Полтора пуда динамита в вагонной „сетке“. Если взорвать – не услышим: нас первых взорвут».

Из письма Сазонова: «Привет восходящему солнцу свободе! Дорогие братья-товарищи! Моя драма закончилась. Не зная, до конца ли верно выдержал я свою роль, за доверие которой мне, я приношу Вам мою величайшую благодарность! Вы дали мне возможность испытать нравственное удовлетворение, с которым ничто в мире несравнимо! Да здравствует „Боевая Организация“». Слова Сазонова после взрыва. Партия «с большой буквы»! Это что-то священное.

«…Боевая организация всегда умела давать должный ответ на запросы жизни» – Сазонов. Письма.

Бред Сазонова: «Опять на лев. ноге какой-то князь! Я бы с удовол. поменялся местом и стал сам служить!»

Сазонов о Брешко-Брешковской: «У нас это бабушка, она наша святыня, она такое впечатление произвела, ну-да, обаят. человек, как личность, как человек, как ум! – В 70-х годах она подняла всю Россию на ноги!.. Была женою мирового судьи! В 70-х годах ходила в народ и распростр. свое учение на основании – ! – Евангелия».

Ходят в народе про нее рассказы, что она ходила переодетою царицей. Была в каторге, кажется 15 лет, и пробыв, получила возможность вернуться в Россию… В 95–96 г.г. странствовала по России и в 1900 году подняла на ноги револ. Россию… Теперь рвется в Россию, но ее не пускают, держат силой… – показ. Сазонова.

Про Университет. «Да мечтал, но где же… не пришлось даже понюхать, революция помешала!»

«Разве можно убить детей?» – сказ. Каляев, – Покуш. на Велик. Князя. – Слова Каляева. – Журн. № 3. Соц. Рев. 1911 г., стр. 27.

За границей я испытал, с каким презрением все Европейцы относятся к русскому, точно имя Русского – позорное имя, и я не мог прийти к заключению, что этот открытый союз Царского Правительства с врагом народа капитализмом!!!

«„…Вами я любовался“, – писал Н. К. Михайловский в „Народн. Воле“, – „борцы этого периода местами и временами?! поднимали нашу жизнь чуть не до уровня первых христиан“ – ! – Из этого периода он „запасся“ святыми воспоминаниями на всю свою жизнь».