Читаем Том 5. Стихотворения 1923 полностью

Проезжие — прохожих реже.Еще храпит Москва деляг.Тверскую* жрет,            Тверскую режетсорокасильный «Каделяк»*.Обмахнуло     радиатор         горизонта веером.— Eins!            zwei!     drei![1]         Мотора гром.В небо дверью —аэродром.Брик*.         Механик.          Ньюбо́льд*.                  Пилот.Вещи.          Всем по пять кило.Влезли пятеро.Земля попятилась.Разбежались дорожки —              ящеры.Ходынка*     накрылась скатертцей.Красноармейцы,              Ходынкой стоящие,стоя ж —     назад катятся.Небо —     не ты ль?..         Звезды —             не вы ль это?!Мимо звезды́        (нельзя без виз)!Навылет небу,         всему навылет,пали́ —     земной         отлетающий низ!Развернулось солнечное это.И пошли     часы              необычайниться.Города́,     светящиеся         в облачных просветах.Птица            догоняет,         не догнала —             тянется…Ямы воздуха.        С размаха ухаем.Рядом молния.          Сощурился Ньюбо́льдГром мотора.        В ухе         и над ухом.Но не раздраженье.         Не боль.Сердце,     чаще!Мотору вторь.Слились сладчайшея   и мотор:«Крылья Икарв скалы низверг*,чтоб воздух-рекатек в Кенигсберг*.От чертежных делседел Леонардо*,чтоб я     летел,куда мне надо.Калечился Уточкин*,чтоб близко-близко,от солнца на чуточку,парить над Двинском*.Рекорд в рекордвбивал Горро́*,чтобы я     вот —этой тучей-горой.Коптел     над «Гномом*»Юнкерс* и Дукс*,чтоб спорил     с громоммоторов стук».Что же —     для того         конец крылам Ика́риным,человечество        затем         трудом заводов никло, —чтобы этакий         Владимир Маяковский,                барином,Кенигсбергами            распархивался             на каникулы?!Чтобы этакой        бесхвостой                 и бескрылой курицемеж подушками            усесться куце?!Чтоб кидать,     и не выглядывая из гондолы,кожуру     колбасную —         на города и долы?!.Нет!        Вылазьте из гондолы, плечи!100 зрачков     глазейте в каждый глаз!Завтрашнее,     послезавтрашнее человечество,мой     неодолимый         стальнорукий класс, —яблагодарю тебя              за то,             что ты             в полетахи меня,     слабейшего,         вковал своим звеном.Возлагаю     на тебя —         земля труда и пота —горизонта     огненный венок.Мы взлетели,        но еще — не слишком.Если надо     к Марсам         дуги выгнуть —сделай милость,              дай         отдать             мою жизнишку.Хочешь,     вниз             с трех тысяч метров                 прыгну?!

Berlin, 6/IX-23

<p>Солидарность<a l:href="#t_ms5421_94"><sup>*</sup></a></p>

Наша пушнина пришла на Лейпцигскую ярмарку в забастовку транспортников. Тт. Каминский* и Кушнер* обратились в стачечный комитет, и сам комитет пошел с ними разгружать вагоны советских товаров. Товарищи из ВЦСПС, отметьте этот акт международной рабочей солидарности!

В. М.
Перейти на страницу:

Все книги серии Маяковский В.В. Полное собрание сочинений в тринадцати томах

Том 2. Стихотворения (1917-1921)
Том 2. Стихотворения (1917-1921)

Владимир Маяковский.Полное собрание сочинений в тринадцати томах.Том второй.1917–1921Сборник из 31 стихотворения, с приложением 25 иллюстраций Маяковского к "Сказке о дезертире".Настоящее издание является полным собранием сочинений Владимира Владимировича Маяковского.В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация. Существенные исправления, вносимые в основной прижизненный текст, оговариваются в примечаниях (исправление опечаток не оговаривается).В издание включается ряд произведений, не публиковавшихся в предшествующих собраниях сочинений.Произведения, входящие в состав издания, располагаются по хронологически-жанровому принципу. При этом составители исходят из даты написания произведения или — если она не установлена — из даты первой публикации. Под каждым стихотворением в квадратных скобках указывается год; даты, принадлежащие самому поэту, приводятся без скобок.Подготовка текста и примечания Н. В. Реформатской

Владимир Владимирович Маяковский

Поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия