Том 6

Ненасытная жадность машинной цивилизации повела человека в бой с природой, не спросив ее согласия. Западный мир был испорчен властью золотого тельца, конкуренцией множества предметов, сверхпотреблением, и появился культ сиюминутного, навязывающий массовую моду, подчас уродливую, подчас бесполую, граничащую с пошлостью, массовую синтетическую роскошь, стандарт, культ ложных и пышных фраз, утверждающих тотальную эксплуатацию природных ресурсов во имя вещей и «эстетики» крылатых ракет и нейтронных бомб, когда типичным становится, по словам Ленина, не столько «ужас без конца», сколько «конец с ужасом».

Власть над природой дана человеку не для того, чтобы постоянно умерщвлять ее, превратив в рабыню, а для того, чтобы внести разум и целесообразность в мироустройство. Однако и наша социалистическая промышленность порой нарушает священный и естественный союз земли, воды, неба и человека.

Замедленное течение Волги, оскудевающей рыбой, зарастающей в теплую пору во многих местах водорослями; опасно зацветающий Енисей, усохшие 42 озера в Кокчетаве; некогда вкуснейшая вода Днепра, теперь зловеще-красного цвета возле Запорожья; понижающийся уровень Балхаша, Иссык-Куля, Байкала, еще полностью не защищенного от загрязнения отходами целлюлозы, вырубки сибирского кедра на площадях 50—100 тысяч гектаров ежегодно; гипотеза «антирек», угрожающая климату и землям России, поэтому нуждающаяся в глубочайшем изучении несмотря па успокоительные, но малодоказательные, почти что стихийные по непродуманности проекты экологических оптимистов, — не говорит ли это все о том, что и мы переступаем какие-то дозволенные природным балансом границы.

Здесь я хочу вспомнить письмо Карла Маркса Энгельсу и мудрейшую фразу его: «Культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно, оставляет после себя пустыню».

Проектировщики переброса северных рек в Волгу предполагают подъем уровня грунтовых вод, подтопление на расстояние 70—100—150 километров и более от водостока в обе стороны. Представьте огромную территорию, залитую водой, и миллиарды кубометров оставленного на дне невырубленного леса, гниющего и умертвляющего «антиреки». Замечу, что очистка речного дна от леса потребует около 25 лет, но эта очистка в планы не входит. Кроме того, проектировщики переброса как бы упустили из виду, что значительный подъем грунтовых вод, когда реки потекут вспять через старинные русские города, подтопит Каргополь, Великий Устюг, весь подол Вологды со знаменитой исторической архитектурой и Софийским собором; будет затоплена примерно на 1,5 метра и жемчужина зодчества гениального творения рук человеческих Кирилло-Белозерский монастырь; наполовину уйдут под воду Спасо-Прилуцкий и Спасо-Каменный монастыри, неповторимые шедевры XVI века, а над поверхностью образовавшегося моря останутся лишь часть стен и башни Ферапонтова монастыря, известного всему миру непревзойденными фресками великого Дионисия.

Где же целесообразность и разумная направленность этого проекта, если он принесет невосполнимые потери нашему климату, нашей культуре, если безвозвратно исчезнут с лица северной России не только сотни деревень, но и около 15 тысяч памятников русской истории? Неужели мы так беспощадны к самим себе? Не станем ли мы потом горько и мучительно сожалеть об этом, как сожалеем о так называемых «неперспективных» деревнях, ставших причиной миграции населения, отрыва многих людей от земли. Ведь понятие «Родина» — понятие конкретное, связанное с природой и культурной средой. Жизнь прожить — не поле перейти, и, конечно, ошибок избежать невозможно. Но зачем планировать непоправимую ошибку, некий памятник недодуманности проектировщикам переноса рек?