Том 6

«…Как часто я ожидал тот или иной день, как неблагоразумно отсчитывал время, подгоняя его, уничтожая его одержимым нетерпением! Чего я ожидал? Куда я спешил? И показалось до дикости странным, что почти никогда в прожитой молодости я не жалел, не осознавал утекающего срока, словно бы впереди была счастливая беспредельность, а та каждодневная земная жизнь — замедленная, ненастоящая — имела только отдельные вехи радости, все же остальное представлялось нестоящими промежутками, бесполезными расстояниями, прогонами от станции к станции…

Я помню первый успех в жизни и предваряющий его звонок по телефону, в котором было обещание этого успеха, долгожданного мною…

До радостной точки успеха, до знаменательного дня, когда должен был я полностью удовлетвориться, ощутить собственное «я» счастливого человека, нужно было еще ждать не один месяц. И если бы опять спросили меня, отдал бы я часть своей жизни за то, чтобы сразу приблизить желанную цель, я ответил бы без заминки: да, я готов сократить земной срок…

Разве когда-нибудь раньше я замечал молниеносную быстроту уходящего времени?

И только сейчас, прожив свои лучшие годы, переступив срединную грань века, порог зрелости, я не испытываю былой остроты радости завершения. И уже не отдал бы ни часа живого дыхания за нетерпеливое удовлетворение того или иного желания, за краткий миг результата.

Почему? Я постарел? Устал? Пресытился?

Нет, только теперь я понимаю, что путь воистину счастливого человека от рождения до последнего растворения в вечности и есть тормозящая неизбежную мглу небытия радость ежедневного существования в окружающем мире, и я поздно осознаю: какая же бессмысленность торопить и вычеркивать ожиданием цели дни, то есть неповторимость мгновений жизни, данной нам единый раз как драгоценный подарок».

— Как говорили древние: dixi! — я сказал. Вы хотите, чтобы я к этому добавил что-либо еще?

— Лишь небольшое пояснение: чем следует заполнить юности эти свои дни, не вычеркнутые из жизни ожиданием цели?

— Главные качества — любовь к жизни, доброта к людям, чувство справедливости, совестливость, товарищество и честность, — все эти основополагающие качества личности прочно закладываются в детстве, отрочестве и юности, а позже лишь шлифуются.

— Прежде чем заговорить о роли литературы в воспитании фундаментальных основ высокой нравственности, я хотел бы спросить, не приходилось ли вам сталкиваться с неким демонстративным самолюбованием юности — не сущностью своей, а именно возрастом, изначальностью пути и временной форой, что ли? Вот такая, например, картинка: шумная и смешливая толпа акселератов врывается в вагон метро и сыплет направо и палево: «На ногу наступил? Извини, отец» (человеку лет тридцати); «Садитесь, мамаша, я постою» (даме далеко не бальзаковского возраста); «Дед, как доехать до Курской?» (гражданину средних лет). И такое кичливое, торжествующее упоение своей семнадцатилетностью во всем этом, такое неприкрытое и жестокое превосходство над сединой, даже едва пробившейся…