Том 6

такого же выскочку, а когда встретил его в Лондоне, он отвел глаза в сторону и стал пялиться на какую-то цер¬ ковь — можно было подумать, что щенок что-нибудь смыс¬ лит в архитектуре! Забудьте об этом, Гарри! Уверяю вас, мне приходилось бывать в худших переделках. — На его судне меня знали под вымышленным име¬ нем, — с трудом выговорил Уайлдер. — Даже дамы, спас¬ шиеся вместе со мной с затонувшего судна, не знают, кто я такой. — Вы предусмотрительны! Значит, не дворянская спесь помешала юному вертопраху узнать вас... А, вот и мистер Фид! Рад вас видеть снова на «Стреле». — Я, ваша честь, позволил себе эту смелость и уже поздравил самого себя, — ответил марсовый. — Хороша та посудина, и капитан храбрец, и команда крепкая, но на мой вкус, если уж речь идет о моем добром имени, лучше плавать на судне, где не боятся предъявить судовые до¬ кументы, коли понадобится. Краска то приливала, то отливала на лице Уайлдера, глаза его бегали по сторонам, стараясь не встречаться с недоумевающим взглядом его старого друга. — Я, кажется, не совсем понял, о чем он говорит. На королевском флоте каждый офицер, от капитана до боц¬ мана, непременно берет в море патент, удостоверяющий его звание, иначе он рискует оказаться в неловком поло¬ жении: его могут принять за пирата. — Вот-вот, сэр, это я и хотел сказать. Но ваша честь — человек образованный и более привычны подбирать слова; мы с Гвинеей часто обсуждали это дело и не раз сильно призадумывались, капитан. «Представь, — говорю я, бы¬ вало, —что ихнее судно сталкивается с фрегатом его ве¬ личества и дело доходит до драки; что же, — говорю, — нам делать при таком везении?» — «Как — что? — отвечает негр. — Будем, — говорит, — стоять у пушек подле мисте¬ ра Гарри». Я не спорю, конечно, но, не в обиду мистеру Гарри и вашей чести, осмелюсь добавить, что, по моему слабому разумению, куда сподручнее быть убитым на .честном фрегате, нежели на палубе разбойничьего судна. — Разбойничьего? =- воскликнул командир, выпучив глаза и раскрыв рот. — Капитан Бигнал, — начал Уайлдер, — я очень вино¬ ват перед вами за то, что так долго молчал, но, когда вы услышите мой рассказ, вы, может быть, поймете и простите 791

меня. Судно там, на горизонте, принадлежит знаменитому Красному Корсару... Нет, погодите, заклинаю вас добрьщ расположением, которое вы всегда мне выказывали, не судите меня, не выслушав до конца... Проникновенные слова Уайлдера, сказанные мужест¬ венным и серьезным тоном, заставили все более распа¬ лявшегося вспыльчивого старика сдержать свой гнев. Он молча и внимательно выслушал краткую, но ясную по^ весть о приключениях своего лейтенанта, и не успел еще наш герой закончить свой рассказ, как бравый моряк уже почти разделял признательность юноши и те истинно бла¬ городные чувства, которые помешали тому предать чело¬ века, поступившего с ним так великодушно. Во время рас¬ сказа с уст Бигнала изредка срывались крепкие словечки, но большей частью ему удавалось сдерживать свои чувства. — Это поистине замечательно! — воскликнул он, когда Уайлдер кончил рассказ. — Чертовски жаль, что этот славный парень такой ужасный негодяй. Но, Гарри, мы все равно не можем дать ему уйти: наш моральный долг и преданность закону запрещают это. Необходимо повер¬ нуть судно и "пуститься за ним в погоню. Если слова убе¬ ждения не помогут, то я не вижу иного лекарства, чем хорошая взбучка. — Боюсь, что это наш долг, сэр, — со вздохом ответил молодой человек. — Это вопрос принципа. Значит, болтливый щенок, которого он прислал ко мне, — вовсе не капитан? Но ви¬ дом и манерами он похож на джентльмена, тут уж меня не обманешь. Я убежден, что бездельник из хорошей се¬ мьи, иначе он бы не сумел так ловко играть роль шало¬ пая. Надо скрыть его имя, чтобы не повредить его друзь¬ ям. Столпы аристократического общества, хоть они и об¬ ветшали и потрескались, все же опора трона, и нам не¬ гоже выставлять напоказ черни их слабости и недостатки. — «Стрелу» посетил сам Корсар, собственной персо¬ ной. — Красный Корсар—на моем судне, рядом со мной! — в ужасе завопил старый моряк. — Вам угодно смеяться надо мной, пользуясь моею добротой! — Я вам слишком обязан, чтобы позволить себе та¬ кую дерзость. Но клянусь, сударь, это был он сам. 792