Том 6. У нас это невозможно. Статьи

Смысл уиндриповского девятого пункта, в отношении евреев, был понят, и пункт этот усердно выполнялся по всей стране. Все понимали теперь, что евреев не надо выгонять из фешенебельных отелей, как это делалось в прежние, возмутительные времена разгула расовых предрассудков, а надо просто брать с них вдвое дороже. Равным образом все понимали, что не надо препятствовать евреям заниматься торговлей, а надо заставить их давать более крупные взятки уполномоченным и инспекторам и без всяких разговоров подчиняться всем предписаниям, ставкам заработной платы и прейскурантам, установленным чистокровными англосаксами из различных торговых ассоциаций. И, кроме того, евреям всех слоев общества следовало как можно чаще выражать свой восторг по поводу того, что в Америке они нашли убежище, — жизнь их в Европе с ее предрассудками была плачевна.

В Форте Бьюла Луи Ротенстерну, поскольку он всегда, бывало, первым вставал для исполнения старых национальных гимнов «Звездное знамя» или «Дикси», а теперь для исполнения гимна «Славься, Бэз» и поскольку он издавна слыл другом Фрэнсиса Тэзброу и Р.К. Краули и в свое время часто, по доброте душевной, безвозмездно утюжил воскресные штаны еще пребывавшего в безвестности Шэда Ледыо, разрешили сохранить свое портновское заведение, причем, конечно, подразумевалось, что он будет брать с минитменов лишь четверть цены или ничего не брать.

Зато некий Гарри Киндерман — еврей, который немало заработал, будучи агентом по продаже кленового сахара и оборудования для молочных, так что в 1936 году он уже вносил последние платежи за свое новое бунгало и за «бьюик», — был всегда в числе тех, кого Шэд Ледью называл «дерзкими еврейчиками». Он смеялся над флагом, над церковью и даже над Ротарианским клубом. Теперь он увидел, что фабриканты без всяких объяснений отказываются от его услуг.

В середине 1937 года он продавал на улице сосиски а его жена, так гордившаяся своим пианино и старым американским сосновым буфетом в их бунгало, умерла от воспаления легких, простудившись в покрытом толем сарайчике, куда им пришлось переехать.

К моменту избрания Уиндрипа в федеральных и местных правительственных учреждениях Америки было свыше 80 тысяч служащих, занятых выдачей пособия. В связи с организацией трудовых лагерей, поглотивших большинство безработных, получавших пособие, эта армия работников, состоявшая как из добровольцев, так и из опытных профессионалов, оказалась не у дел.

Минитмены, управлявшие трудовыми лагерями, были великодушны: они предложили этим служащим по доллару в день, так же как пролетариям, а платить за стол и помещение они должны были меньше. Но наиболее способным было предложено нечто гораздо лучшее: помогать составить списки всех семейных и всех одиноких американцев с указанием их материального положения, профессии, военного образования и — самое важное и требующее наибольшего такта — их тайного мнения о минитменах и о корпо вообще.

Многие из этих работников с негодованием ответили, что, таким образом, им предлагают стать шпионами, осведомителями. Их по разным незначительным обвинениям упрятали в тюрьмы или в концентрационные лагеря, которые были, по сути, теми же тюрьмами, но только особыми тюрьмами минитменов, где не действовали никакие старомодные дурацкие тюремные правила.

В смутный период лета и ранней осени 1937 года офицеры ММ прекрасно проводили время, устанавливая свои собственные законы и все чаще учиняя расправы над такими прирожденными предателями, как евреи-врачи, евреи-музыканты, негры-журналисты, университетские профессора-социалисты, молодые люди, предпочитающие чтение или химические опыты мужественной службе в рядах минитменов, и женщины, которые жаловались, когда их мужей забирали минитмены и они потом исчезали без вести, — таких лиц жестоко избивали на улицах или арестовывали по обвинениям, которые были совершенно неведомы докорповским юристам.

И все больше буржуазных противников уиндриповского переворота бежало в Канаду, — так некогда негры-рабы бежали по «подземной железной дороге» и спасались на свободном Севере.

В Канаде, а также в Мексике, на Бермудских островах, на Ямайке, на Кубе и в Европе лживые красные пропагандисты стали издавать отвратительные журнальчики, обвиняющие корпо в кровавом терроре. В них голословно утверждалось, что банда из шести ММ избила старого раввина и ограбила его; что редактора маленькой рабочей газеты в Патерсоне ММ привязали к печатному станку и сожгли вместе с типографией, что красивую дочку бывшего рабоче-фермерского политика в Айове изнасиловали молодчики в масках.