Том 6 (XIV - середина XV века, литература времени национального подъема)

В последняя бо лета Господь нашь Исус Христос, Слово Божие, родися от пречистыя девы Мария Богородица, и приятъ страсть, исправляя падения рода нашего, и въскресе в третий день, и възнесеся на небеса.[120] В день пятдесятный посла Господь нашъ Богъ Духъ свой на апостолы,[121] оттоле начаша учити, обходяще вся страны, и крестити въ имя Отца и Сына и Святаго Духа, и в себе место поставляаху патриархи и митрополиты, епископы же и прозвитеры. Господь же премилостивый Богъ божественым своимъ промышлениемъ на последний векъ яви благодать свою на русскомъ языце: приведе великого князя Владимера русскаго въ крещение; Вълодимеръ же, просвещенъ Святаго Духа благодатию, введе всю землю русскую въ крещение.[122] Оттоле распространися святая вера по всей земли, и бысть веселие и радость велика в новопросвещенных людехъ; точию единъ дияволъ сетовашеся, побеждаемъ от тех, имиже преже техъ чтим бываше, жертву приимая и вся угодная. Сего не терпя, врагъ душь наших опрометашеся, льстивый, како бы съвратити с праваго пути ихъ; и вложи в сердце ихъ зависть, ненависть, братоубийство; нача въсхитити и имения сынъ подо отцемъ, брат менший под старейшим братомъ, умножися неправда и злоба многа въ человецехъ, и предашеся въ слабость света сего скороминующаго. Господь же премилостивый Богъ, не терпя видети погибающа от диявола род нашь, претяше намъ казньми, хотя нас обратити от злобъ нашихъ, посла на ны казнь, овогда глад, овогда смерть въ человецехъ и скотехъ; конечную пагубу преда нас в руце измаилтяном.[123] Оттоле начахомъ дань даяти по татарьскому языку. И егда коему княземъ нашим доставашеся великое княжение, хожаше князи русстии въ Орду къ цареви,[124] носящи множество имения своего.

По великомъ жестоком пленении русстемъ минувшимъ лет 34.[125]

Сей блаженный, приснопамятный и боголюбивый великий князь Михайло бысть сынъ великого князя Ярослава, внук же великого князя и блаженнаго Всеволодичя, скончавшагося нужною смертию въ Орде за крестьяне. Роди же ся от блаженныя, въистину от преподобныя матери, великие княгини Ксении;[126] его же святая та и премудрая мати въспита въ страсе Господни и научи святымъ книгам и всякой премудрости.

Князящу же ему в вотчине своей въ Тфери, преставися великий князь Андрей[127] въ Тфери, благослови его на свой стол, на великое княжение, сего христолюбиваго великого князя Михаила, емуже по старейшинству дошелъ бяше степени великого княжения.[128] И поиде въ Орду къ царю,[129] якоже преже бывши его князи имеаху обычай тамо взимати княжение великое.

В то же время сыновецъ его князь Юрий[130] поиде въ Орду же. Бывшу ему в Володимере, блаженный и приснопамятный митрополит Максимъ всея Руси[131] со многою молбою браняше ему итти въ Орду, глаголя: «Азъ имаюся тебе съ княгинею, с материю князя Михаила, чего восхочешъ изъ отчины вашея, то ти дасть». Он же обещася, рекъ: «Хотя, отче, поиду, но не ищу княжения великого».

И бывшу ему во Орде, не хотяше добра роду крестьяньскому дияволъ вложи в сердце князем татарьским свадиша братию, рекоша князю Юрию: «Оже ты даси выход болши князя Михаила, тебе дамъ великое княжение». Тако превратиша сердце его, нача искати великого княжения. Обычай бе поганых, и до сего дни — вмещущи вражду между братьею, князи русскими, себе многия дары взимаютъ.

И бывши пре велице между има, и бысть тягота велика в Руси за наша беззакония и съгрешения. О том рече пророкъ: «Аще обратитеся ко мне и останетеся от злобъ ваших, то вложу любовь княземъ вашим, аще ли не останетеся злаго обычая вашего, ни покаетеся от многих беззаконий своих, всякою казнию покажню вас».[132] Но милостию пречистыя Богородица и всех святых прииде благоверный великий князь Михайло и посаженъ бысть на столе деда и отца своего у святей Богородици в Володимере блаженым и преподобным Максимом, митрополитомъ всея Руси.

И князившу ему лето в великомъ княжении, и седе инъ царь, именем Озбякъ.[133] И виде Богъ мерьскую веру срацинскую,[134] и оттоле начаша не щадити рода крестьяньска, якоже бо о таковых рекоша царския дети, въ плену в Вавилоне сущии, глаголаху: «Предасть ны в руце царю немилостиву, законопреступну, лукавнейшу паче всея земля».[135] Егда бо Господь Титу предасть Иерусалимъ, не Тита любя, но Иерусалимъ казня. И паки, егда Фоце преда Царьград, не Фоцу любя, но Царьград казня за людская прегрешения.[136] Еже и си нас деля бысть за наша согрешения. Но мы бывшее възглаголемъ.