Читаем Том 7. Книга 2. Дополнения к 1–7 томам. Рукою Есенина. Деловые бумаги. Афиши и программы вечеров полностью

...чтоб ты ему <Воронскому> тут же напомнила о высылке денег. Из журнала деньги ~ (Из «Круга»). — Скорее всего, Есенин мог распорядиться деньгами, которые причитались ему за публикацию поэмы «Анна Онегина» в Кр. нови (№ 4, май), где редактором был Воронский. Деньги же из издательства артели писателей «Круг» ему должны были, видимо, выплачивать за книгу «Стихи (1920–24)», вышедшую еще в нояб. 1924 г. Но ввиду постоянных финансовых затруднений издательство не могло вовремя расплатиться с Есениным. (Воронский был литературным и политическим редактором издательства «Круг».) За свое «Собрание сочинений в одном томе», намечавшееся к выпуску в издательстве «Круг», Есенин не мог получить даже аванса, т. к. в более позднем письме к Г. А. Бениславской от 11–12 мая он еще давал ей указание — «передайте Собрание Богомильскому», т. е. в издательство «Круг».

Дружок, мой, помни... — Приписка на 2-й странице письма на полях сбоку слева.

От кого у нас может быть чахотка? — Приписка на 2-й странице письма сверху в перевернутом виде. Ни отец, ни мать Есенина туберкулезом не болели.

Все это я смазал, надеясь на советскую промокательную. — Приписка на 2-й странице письма в верхнем углу справа. Речь, видимо, идет о плохой промокательной бумаге — в тексте несколько слов смазано.

Ради Бога, если не хочешь моей смерти... — Приписка на 1-й странице письма на полях сбоку слева.

Аз. Сов-ком — Совет Народных Комиссаров АзССР, т. е. правительство Азербайджана.

Дали пальто. — В письме к Г. А. Бениславской от 8 апр. 1925 г. Есенин сообщал: «Был курьез. Нас ограбили бандиты <...> и деньги <...> и пальто исчезли навсегда. <...> Когда я очутился без пальто, я очень и очень простудился» (см. т. 6 наст. изд.).

6. Н. С. Ангарскому. 1920 (?) г.

Публикуется впервые.

Печатается по копии с автографа (частное собрание, г. Москва).

Датируется предположительно.

По сведениям обладателя копии, Есенин вычеркнул публикуемый текст дарственной надписи, написав затем на этом же листке письмо отцу (отправлено 24 сент. 1920 г.; не опубликовано). Оно выполнено по новой орфографии, на которую поэт окончательно перешел в 1920 г. (подробнее об этом см. наст. изд., т. 6). Указанный год принят здесь как ориентировочная дата исполнения инскрипта.

7. П. Н. Сакулину. 4 января 1922 г.

РА, 1970, № 3, с. 164, с датой: «1923, январь 4» и указанием места хранения книги — «собрание Н. Н. Бабаева, Ленинград».

Печатается по копии, сделанной А. П. Ломаном (ИРЛИ, материалы личного архива А. П. Ломана).

Местонахождение книги в настоящее время неизвестно. В отношении датировки надписи остаются неясности. Указанный в первой публикации год надписи (1923), видимо, ошибочен, хотя и в источнике ее текста (т. е. вышеупомянутой копии) стоит тот же год. 4 янв. 1923 г. Есенин находился в Нью-Йорке (США); адресат же надписи был в это время в России.

Позднее В. В. Базанов указал, что здесь вместо 1923-го «должен быть 1922 год» (РЛ, 1972, № 1, с. 174). Вполне возможно, что эта поправка сделана по подлиннику, который В. В. Базанов мог видеть у его тогдашнего владельца.

8. В. И. Эрлиху (?). 1925 г.

Талызин М. По ту сторону. Париж, 1932, вкл. л. между с. 184 и 185, в гл. XVII «Неповторимый» (факсимильное воспроизведение).

Печатается по факсимиле, в котором две буквы («р» и «х») не видны; в заглавной букве фамилии не просматривается «перекладина». В то же время после слова «Другу» отчетливо написано заглавное «Е». Скорее всего, Есенин, начав писать фамилию друга не с «Э», а с «Е», сразу же исправился, но ошибочное «Е» оставил незачеркнутым.

Талызин Михаил (псевд.; наст. имя и фамилия — Михаил Алексеевич Суганов) в 20-е годы был управляющим делами Народного Комиссариата Просвещения УССР и секретарем комиссии Академического Центра; с 1926 г. в эмиграции.

Был постояльцем гостиницы «Интернационал» («Англетер») в ночь гибели поэта. Портрет Есенина, по его словам, оказался у него так: «...у швейцара я с трудом достал небольшой портретный рисунок, брошенный поэтом в день приезда вместе с чьим-то деловым письмом» (Талызин М. По ту сторону, с. 195). Сведения о личном знакомстве Суганова с Есениным не выявлены.

Автографы произведений Есенина 1910–1925 гг., не учтенные в предшествующих томах

1. Зима (с датой: «Декабрь 4» <1910 г.>).

Беловой автограф (частное собрание, г. Москва).

См. наст. изд., т. 4.

2. Восход солнца (с датой: «25 января» <1911 г.>). Беловой автограф (собрание Н. В. Наседкиной, г. Москва).

См. наст. изд., т. 4.

3. «Задымился вечер. Дремлет кот на брусе...» (с датой: «1 мая 1915 г.»).

Беловой автограф в альбоме литератора И. В. Репина (собрание Ю. А. Паркаева, г. Москва). См. наст. изд., т. 1.

4. «Край родной, тропарь из святцев...» <«Край любимый! Сердцу снятся...»> (с датой: «1 октября 1915 г.»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Есенин С.А. Полное собрание сочинений в 7 томах (1995–2001)

Похожие книги

Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза