Читаем Том 7. Книга 2. Дополнения к 1–7 томам. Рукою Есенина. Деловые бумаги. Афиши и программы вечеров полностью

В СОПО читал доклады по мордографии, карандашом доказывал сходство всех имажинистов с лошадьми: Есенин — вятка, Шершеневич — орловский, я — гунтер.

Глаз у Дида был верный» (Мой век, с. 322–323).

Да и у Есенина глаз был тоже верный: на его рисунке изображен человек, которому «по паспорту. за пятьдесят» и который напоминает «по лику» горьковского Луку.

18

Выписки из сборника стихов В. Г. Шершеневича «Лошадь как лошадь: Третья книга лирики». М.: Плеяда, 1920.

На листе 1:

<1. 1> А на вершки температуру в крови <с. 72>

Исчисляли силу любви

<1. 2> Все былые волненья кипятившие сердце и кровь <с. 67>

И вся заполнявшая годы любовь

<1. 3> Не знающих сгустков в крови <с. 60>

И ремесленники любви

<1. 4> Это небо закатно не моею ли кровью <с. 59>

Оттого что впервой с настоящей любовью

<1. 5> И буквы восходят мои на крови <с. 49>

Так жарится сердце мое на любви

<1. 6> Как пролетки промчались в крови <с. 34>

Опричниной любви

<1. 7> Когда плакал платок был в крови <с. 7>

Агасферов единой любви

<1. 8> Но и сквозь пробьется крапива строк вновь <с. 32>

Глупую любовь

<2. 1> И вытаскивал на удочке час <с. 72>

И счастье было от нас

<2. 2> Моим шагом торопится опустелый час <с. 70>

Запахло из раковин Ваших глаз

<2. 3> Не один с ума богомаз <с. 63>

Твоих распятых глаз

<2. 4> За икры минут проходящий час <с. 44>

В пепельницу платка окурки глаз

<2. 5> Не сумели застыть измедузив анфас <с. 43>

Для меня командором шагает двенадцатый час

<2. 6> За рубль серебряных глаз <с. 29>

[И для нас] Покупается подлинный час

<2. 7> Когда залили луны томящийся час <с. 28>

Две пары скользких и карих глаз

<2. 8> Кокарда моих глаз <с. 24>

С цепи в который раз

<2. 9> За нею слизь до губ от глаз <с. 8>

В иголку твоих колючих фраз

На обороте листа 1:

<3. 1> Десна жизни моей точно мудрости зуб <с. 70>

Засмеется из красной трясины ваших тонких губ

<3. 2> Слюнявит водостоки труб <с. 69>

Пред поцелуем клапаны губ

<3. 3> Летаргический труп <с. 68>

Пятерней пяти тысяч губ

<3. 4> И ошибся коснуться моих только губ <с. 66>

Паровых остывающих медленно труб

<3. 5> Хвостом мусоля кукиш труб <с. 64>

Сухих поленьев чьих-то губ

<3. 6> Болью взрезали жизнь точно мудрости зуб <с. 50>

Утонувши в прибое мучительных губ

<3. 7> Я просто глуп <с. 35 >

В волнах влажных губ

<3. 8> Звонким гремением труб <с. 28>

На вабило твоих прокрасневшихся губ

<3. 9> Истомляющий хруп <с. 12>

Ваших льющихся губ

<3. 10> Как раскрытые губы <с. 13>

Как в хохоте быстрые зубы

и т. д. и т. д.

На листе 2:

Перейти на страницу:

Все книги серии Есенин С.А. Полное собрание сочинений в 7 томах (1995–2001)

Похожие книги

Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза