Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Московская повесть ο походе Ивана III на Новгород публикуется по списку Музейного сборника — РГБ, ф. 178, № 3271, лл. 240 об.—252; разделы, пропущенные в Музейном сборнике, восполнены по Воронцовскому списку — БАН, 34.2.31, лл. 444 об.—457 об. (раздел от слов: «Невернии бо изначала не знаху Бога...» до слов: «...жити люди и мастеры всякие, спроста»; и от слов: «челомъ битьа, но свое бо благосердие показал...» до слов: «...епископи рустии и архимандрити»). Исправления — по Воронцовскому списку, а при дефектности обоих списков — по Вологодско-Пермской летописи.

НОВГОРОДСКАЯ ПОВЕСТЬ О ПОХОДЕ ИВАНА III ВАСИЛЬЕВИЧА НА НОВГОРОД

Подготовка текста В. П. Бударагина, перевод В. В. Колесова, комментарии Я. С. Лурье

ОРИГИНАЛ

В лето 6979 вверже князь великий Иванъ Васильевич нелюбие на Великий Новъгород,[502] нача рать свою копити и нача посылати на новъгородцкиа волости. И взяша преже Русу и святыя церкви пожгоша, и всю Русу выжгоша, и поидоша на Шалону воюючи; а псковичи по князе пособляюще, и много зла новгородцьким волостем учиниша.

И новгородци изыдоша противу себе на Шалону, а к Русе послаша новгородци судовую рать, и пеши бишися много, и побиша москвич много; и пешей рати паде много, а иныи разбегошася, а иных москвичи поимаша; а коневаа рать не пошла к пешей рати на срок в пособие, занеже владычнь стягъ не хотяху ударитися на княжю рать, глаголюще: «Владыка нам не велел на великого князя руки подынути, послалъ нас владыка на пьскович».[503] И начаша новгородци вопити на больших людей, которыи приехали ратью на Шолону. «Ударимся ныне», кождо глаголюще: «Язъ человекъ молодый, испротеряхся конемъ и доспехом».

Моськвичамь же до понеделника отлагающим, бяше бо недиля.[504]

И начаша ся бити, и погнаша новгородци москвичь за Шолону реку, и ударишася на новгородцевъ западнаа рать татарове, и паде новгородцевъ много, а иныи побегоша, а иных поимаша, а иных в полонъ поведоша, и много зла учиниша; а все то створися до великого князя. И послаша новгородци посла в Литву, чтобы король всел на конь за Новъгород.[505] И посол ездил кривымъ путем в Немци, до князя немецкого, до местера, и възвратися в Новъгород, глаголюще, яко: «Местеръ не дасть пути чрес свою землю в Литву ехать».[506]

И по мале времени прииде князь великий Иван Васильевич со всеми силами на Русу, и болши зла учинишася. И бысть в Новегороди молва велика, и мятеж мног, и многа лжа неприазнена, сторожа многа по граду и по каменным кострам на переменах день и нощь. И разделишася людие: инеи хотяху за князя, а инии за короля за литовьского. И уведавъ, князь великий больма разгневася и посече 4 боярина: посадника новгородцкаго Дмитрия Исаковича, Василья Ивановича, Киприана Сергиевича, Еремиа, владычня чашника, — полоняным глаголюще, яко: «Вы за короля задаватися хотесте»; а иных с собою поведе на Москву.

И пожгоша новгородци вси посады около Новагорода, и въ Зверинцах церковь новаа святый Семионъ[507] огоре, и Онтоновъ манастырь,[508] и Полянку[509] всю, и Юрьев манастырь,[510] и Городище[511] все, и Рожественый манастырь и церковь[512] огори. И много бысть новгородцемь пагубы: и хлебъ дорог, и не бысть ржи на торгу в то время, ни хлеба, толко пшеничный хлеб, и того по оскуду. И бысть на лутьшии люди молва, яко те приведоша великого князя на Новогород, а то Богъ сердевицедь и суди им, зачинающим рать и обидящим нас.[513]

В то же время князь великий Иван Васильевич посла рать свою за Волок, и князь Василей Васильевич и воевода заволоцкий Василей Микифорович[514] изыдоша противу с своею ратью и съ заволочаны и с печеряны. И съступившимся имъ на ратный бой, и паде многое множество с обе половине, а двиняне не тягнуша по князе по Васильи Васильевиче и по воеводе по Васильи по Микифоровиче, и шестники измогоша, и заволочанъ посекоша, и двинянъ иссекоша. А князя Василья Васильевича и воеводу Васильа Микифоровича Богъ ублюде, и приехаша в Новъгород в мале дружине, а князю великому хотящю ити к Новугороду.

И езди нареченый владыка Феофил с посадники новгородцкими и с житьими людми на Коростыне и докончал мире съ княземъ великим; и даша князю великому Ивану Васильевичю новгородци полшестенацать тысячи рублев, и целоваша новгородци крестъ князю великому, што за короля новгородцемь не задаватися и очицевъ из Литвы не приимать; а все то Богу попущающу грех ради наших.