Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Въ лета 6945. Посла князь велики Василей Васильевичь дву князей Дмитриевъ Юрьевичевъ и прочих князей, с ними же многое множество безчисленных полковъ на реку Белеву, на царя Махмета. Сущу тому в мале, от некоего царя выбегшу изъ Орды. И постави себе городъ на реце на Белеве, от хврастия себе исплет, и снегом посыпа, и водою поли, и смерзеся крепко. И хоте ту зимовати. Князь же велики здума з братьею, хотя его изженути из своея земля. Яко приидоша на нь рустии князи, онъ же убояся князей рускихъ, поча мира просити и дети своя давати въ закладе, яко ни чинити ему ничтоже земли Руской пакости. Князи же рустии, видевше своихъ вой множество, а сих худо и недостаточество, и разгордешася, поидоша на нихъ. И бе некто Григорей Протасьевъ сотвори крамолу, хотяше бо лестию промежь их миръ сотворитй, князи же рустии емше сему веру. Бе бо сей лестець прия Махмету царю, и не веляше им битися, мнящи мира. А сей въ то время Григорей Протасьевъ и посла ко царю, веля им в то время приити на руския полки своими, а рускимъ княземъ обещася стати заодинъ.

Царь же Махметъ собрався совоим худымъ воемъ, поиде противу князей руских, и князи, превозношение въ сердци их имущих, поидоша противу ихъ, кличюще, яко жрети хотяще. И гордости ради и множества грех, отпусти Богъ на насъ худое оно малое безбожных воинство, одолеша тмочисленыхъ полкомъ нашимъ, яко неправедне ходящим и прежде своихъ губящим.[866] А Протасий онъ, бояринъ, ста съ татары на рустии вои, а слово свое измени. И многое множество избиено бысть руских вой, яко единому агаренину десяти или выше того одолети по реченному яко: «Языкъ, погубль советъ есть, и не есть въ нихъ мудрости. Не смыслиша разумети сия вся, да приимутъ грядущее. Тако пожежнетъ единъ тысящу, а два двигнета тму, аще не бы Богъ отдалъ и Господь предалъ». И сице надъ сими сотворися, сии бо смиряяся, мира прося, а си превознесошася и погибоша. Тогда убиша князей множество и бояръ, а князи отбегоша въ мале дружине.

Того же лета. Отъ Жития Сергиева чюдо о Белеве.[867]

Ниже се молчаниемъ святаго чюдо Сергиа да покрыется. Бысть убо, Богу попущающу грех ради наших, овогда гладомъ казня нас, иногда нахожениемъ иноплеменных. Яко хощемъ ваший любви чюдную повесть прострети, паче же и умиления достойну. Случися убо, яко же преже рехом, нахожение безбожных татаръ и самому царю ординскому, именемъ Махметю, притти. И шедшимъ противу княземъ, и воеводамъ, и множества воинъства христьянскаго, и бысть сражение велие, и побежене быша безбожнии, и мнози от нихъ избьени падоша. Царю же съ воиноствомъ своимъ пристрашну бывшу, и вельми смиряющимся имъ, еже толико живых оставити ихъ, неции же от хрестьянства смиритися съ ними не восхотеша, рекше, восхитити множеством богатства. Сего ради падоша вторымъ сражениемъ непокорства нашего: все воиньство хрестьянское погаными побежено бысть смирения ихъ ради. Богу показуя насъ и теми туждими милости его и прочее, да познаемъ, коль велико есть смирение: и неверныя, немощны суще, о нем укрепитися. И на предлежащее да возвратимся.