Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Того же лета король присла Богдана, прося Новагорода Великого и Лукъ Великыхъ.[990] Еще же сватался князь великый съ Волошскимъ воеводою Степаномъ взяти дщерь его Олену за своего сына, а ездилъ Андрей Плещеевъ да Иванъ Зиновьевичь, король же путя не хоте дати.[991] Князь же великый посла къ Мень Гирею Крымскому, повеле воевати королеву землю. Менгирей же съ силою своею взя Киевъ, вся люди въ полонъ поведе и держателя Киевскаго сведе съ собою и з женою и з детми. И много пакости учинил, Печерскую церковь и манастырь разграбилъ, а инии бежали въ печеру и задохшася. А суды служебныа Съфеи великой золотыи, потиръ да дискосъ, прислалъ к великому князю.[992]

В лето 6991. Заложи церковь кирпичну Спасъ святый за Яузою игуменъ Чигасъ.[993] Того же году предъ Рождествомъ Христовымъ приведена бысть дщерь Стефанова воеводина Елена из Волохъ за сына за великого князя за Ивана, а ездилъ по нее Андрей да Петръ Михаиловичи Плещеевы[994] черезъ королеву отчину. Король же к ней дары присла на дорозе из Новагородца из Литовского. Того же лета врачь некый немчанинъ Онтонъ преха къ великому князю, егоже въ великце чести дрьжа его князь великый. Врачева же князя Каракучю царевичева Днаярова, да умори его смертным зелиемъ за посмех. Князь же великый выда его сыну Каракучеву, онъ же мучивъ его, хоте на окуп дати, князь же великый не повеле, но повеле его убити. Они же сведше его на реку на Москву подъ мостъ зиме, зарезаша его ножемъ, какъ овцу. Тогда же Аристотель, бояся того же, почалъ проситится у великого князя въ свою землю, князь же великый поима его и, ограбивъ, посади на Онтонове дворе за Лазарем святым.[995]

Того же лета остави, въ заточении седя, Новугородцкый владыка Феафилъ епискупьство нужею великого князя. И испусти его князь великый, и повеле жити ему у Михаилова Чюда.[996] Того же лета заложи Чюдовъской архимандритъ тряпезу камену, а старую раздруши. Того же лета раздруши князь великый Благовещение на своемъ дворе, подписаную, толко по казну и по подклет, и заложи казну около того подклета и полату кирпичну съ казнами. <...>

Въ лето 6993. <...> Того же лета князь великый собра воа многа, поиде на Тверь, а съ ним сынъ его князь Иван, да братья его князь Андрей Углетцкый, да князь Борисъ Волотскый, да князь Федоръ Белской, да Аристотель съ пушками, и съ тюфякы[997], и съ пищальми, апреля 21 день. <...>

ПЕРЕВОД

В год 6923 (1417). (...) В том же году, 7 июня, в 4 часа дня, была тьма по всей земле, и солнце померкло, как было при распятии Христовом, и звезды явились, и явилась заря утренняя и вечерняя. И через час вновь Господь дал прощение всему миру. (...)

В год 6926 (1418). (...) В тот же год, 12 июля, изволением великого Спасителя и пречистой его Матери, и святого чудотворца Леонтия, епископа Ростовского, уговорили господин Фотий, митрополит Киевский и всея Руси, и великий князь Василий Дмитриевич Дионисия стать епископом города Ростова и Ярославля. Он же в своем смирении этого не хотел и много слез пролил, потому что прежде желал пустынником жить и трудиться ради Бога. Они же поставили его насильно, и сбылось с ним по Божественному слову: «Ни желающего, ни стремящегося поставил Бог пастырем стаду своему, собранному святой его кровью...» (...)

В год 6945 (1437). Послал великий князь Василий Васильевич двух князей Дмитриев Юрьевичей и других князей со многим множеством бесчисленных полков на реку Белеву на царя Махмета. Он сбежал от какого-то царя из Орды и было у него мало людей. Он поставил себе крепость на реке Белеве: стены приказал сплести из хвороста, и посыпать снегом, и полить водой, и все крепко смерзлось. И тут он хотел зимовать. А великий князь, посоветовавшись с братьями, решил изгнать его из своей земли. Когда пришли на Махмета русские князья, он испугался их, и начал просить мира, и предлагать своих детей в заложники в знак того, что он не будет причинять никакого зла Русской земле. А русские князья, видя, что у них войска множество, а у тех мало и оно плохое, возгордились, и пошли на татар. И был там некто Григорий Протасьев, совершивший измену, лживо предлагая заключить между ними мир, а русские князья поверили этому. Этот обманщик помогал царю Махмету, и не велел русским князьям, надеявшимся на мир, биться. А в это же время тот Григорий Протасьев послал к царю, веля ему тут же идти со своими на русские полки, а русским князьям обещал быть с ними заодно.