Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

И да не рекутъ намъ ненаказании, и от кыхъ книгъ пишемъ о великомъ князе Борисе Александровиче. Но и о въсемъ велии от апостольскыхъ заповедей научимься. И аще ли хощеши почести душиспасителныи книги, и тъ почти святыхъ отець житиа ихъ; и аще ли хощеши посланий чести, то апостольскыи книги имаши;[169] и аще ли хощеши повестныхъ книгъ, то почти Царства.[170] Но зри иже и сего — отложно ли есть чести Царства? И аще ли отложно тои писати о прежнихъ царехъ, но несть ли писано, и котораго какова суть деяниа и въинства или строениа? Но и мы же о прежних царехъ слышимъ, и тъ отверзеныима ушима слышимъ. И ныне же нынешняго царя, государя великого князя Бориса Александровича не слышимъ, но и видимъ и до святого Спаса добре строаща. И то и како о немъ пытаемъ или от кыхъ книгъ сиа пишемъ, и якоже пред рекохомъ: не от кънигъ бо, но от строениа самого того государя. Якоже есть писано: «Всяко бо древо от плода познано будетъ».[171] Но и того ради словеси потребу далъ есть намъ Богь, и яко да советы сердечныя друг другу открываемъ. И азъ прииму слово святого Дионисиа Арепагита,[172] но якоже полезно есть всяко здание градское человекомъ. Но князь же великий Борисъ Александровичь не собе грады съзидааше единому в потешение, но и всемъ человекомъ во великое прибежище и во упокоение, а собе же на великую память творяаше, но понеже писано есть: «В память вечную будетъ праведникъ».[173] Но, воистинну, реку, в память. Отеческыя же грады поновляаше, но и еще же и новыя примышляяше. От благаго корени то и ветвь прцвете блага. Но понеже строение великого князя Бориса Александровича облиставаетъ, и якоже некаа денница или яко некай венець благолепенъ. Но, въистинну, достоинъ есть великий князь Борисъ Александровичь венцу царьскому. Но сматряю же и ужасаюся! Но мню вера есть велика оного отца, великого князя Олександра Ивановича, но иже от благаго корени прозябшаго, и Богъ тамо предводит оного, а здесе предводитъ и плодъ.

И но да не мнитъ кто в васъ ласканиа быти словеса моя сиа, но да исъстинныя вещи посреди васъ предъстоятъ. Но «память праведнаго с похвалами»,[174] и рече премудрый Соломонъ. Но да аще есть убо всехъ праведныхъ память с похвалами, и кто ли не принесетъ похвалы великому князю Борису Александровичю, и кто ли не прославитъ его! И тъ и не требоуетъ бо и самъ от насъ похвалы. Но точию мы убоимься притчи лениваго оного раба, съкрывъшаго таланътъ государя своего и имъ прикуп не сътворшаго.[175] Но что не бо дивние и преславнъе, еже похвалити истиннаго строителя и пастыря, великого князя Бориса Александровича!

Но аще ли речемъ, по достоянию похвалити его не можемъ. Но не мощно бо, реку вамъ, иже рукама почерпше воды, и да принести самодержцу. Но еже имамъ, то и принесемъ. От многа мало нечто о немъ рцемъ, но боязнию съпрятуяся и в лепоту украшая его. И честною багряницею его украшаема видящи, и нищетою усердиа не спокрываемься. Но той бо от нашихъ не требуетъ ничтоже, но точию бо о немъ благомыслие. Но слава бо последовати весть благовернымъ и похвалити премудрыхъ. А мне же цвететъ сердце и точитъ умъ, но язык ми косенъ и худословесен и толикое величество исповедати. И да вы отверзите уста своя и способьствуйте ми истинне. Но вижте благолепное церьковное устроение великого князя Бориса Александровича, и вижьте градъ его зданиа, и вижте чюдныхъ весей делание. Но понеже бо есть на небесехъ дело ангельское Бога славити, а на земли же человекомъ Бога въсхваляти, въспевати, а князя чтити. Но приведемъ к сему и Давыда царя, но еже рече: «Пасый Иизраиля».[176] Но рци ми яснее, кому то рече? И азъ же реку: въистинну, пастырь бе великий князь Борисъ Александровичь, еже пасы и строа новый Иизраиль, Богомъ спасеный градъ Тферь. Но преже бо его мнози пастыри быша. Великий князь Иван пастырь бе, и великий князь Александро пастырь же бе, но не устъроиша тако Богомъ спасенаго града Тфери, но якоже великий князь Борисъ. Но не похуляю тихъ, но другаго строение похваляю. «Упасе бо, — рече Давыд, — люди своя рукою Мисеовою и Ааронею».[177] И князь же великий Борисъ Александровичь пася и строя Богомъ спасеный градъ Тферь благословениемь же Ивановым и Александровым и избра Давыда, раба своего, пасти Иисзраиля в достоание себе. Но воистинну бо реку: новы есть Давыдъ великий князь Борисъ Александровичь, пасы и строя достоание праотець своихъ. Но что убо еще ли не разумеете достоинства! И изьявлю вамъ истинну. Но видете ли, какъ царскому и праоческому престолу достоинъ есть великий князь Борисъ Александровичь.[178] Но речемь же ему вси, яко единеми усты: «Благословенъ великий князь Борисъ Александровичь, якоже храняй законъ Господень! Благословенъ и въ граде, благословенъ и на селе, и благословенъ во всякомъ своемъ строении, благословенъ и на всякомъ месте и ныне, и присно, и в векы векомъ».

СЛОВО О ТОМЪ ЖЕ ВЕЛИКОМЪ КНЯЗЕ БОРИСЕ АЛЕКСАНЪДРОВИЧЕ