Том 8. Под крышкой гроба

— Мне казалось, что не люблю. Но вот я побывала на берегу залива, навестила свой старый дом… и почувствовала какую-то ностальгию. Что, зря я это затеяла?

— А сколько, по-твоему, компания заплатит городу?

— Не менее пяти миллионов. По крайней мере два из них пойдут на непосредственные нужды города — жилье, социальная помощь, субсидии по арендной плате и прочее.

— Братцам придется согласиться, — усмехнулся я, — а то город о них плохо подумает.

— Думаешь, могут быть неприятности? — заволновалась Шэрон.

— Неприятности — да, но сложностей никаких. Они будут как шелковые, котенок. Препоны надо ждать совсем с другой стороны.

— Кросс Макмиллан?

— Этот олух ни за что не пойдет на сотрудничество с Бэрринами, даже если бы дело касалось его кровных интересов.

Шэрон налила себе еще чашку кофе и улыбнулась:

— Но он будет покладистее с Уолтом.

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что нашему прекрасному принцу принадлежит увесистый пакет акций Макмиллановых владений. А наивная мальчишеская улыбка холостяка прикрывает клыки не хуже тигриных. Нет, Кросс не пойдет против Уолта, а Уолт не пойдет против меня.

— Здорово.

— Знаешь, Дог, Уолт считает тебя настоящей коброй.

— Что?

— Так оно и есть. — Поставив чашку, Шэрон подошла и села рядом со мной. — Ты — змей, мой друг. Правда, не шипишь и не гремишь хвостом. Я еще не решила, ты удав или ядовитый. Думаю, узнаю дорогой ценой.

— Ценой будет твоя знаменитая девственность, не сегодня— завтра я тебя все-таки продырявлю.

Моя улыбка больше походила на оскал. Я не допущу, чтобы мной играла эта увертливая красотка с золотыми волосами. Я привык развлекаться по-другому.

— Что же ты замолчал, Дог?

Я отдал ей чашку и встал.

— Не крути хвостом, пташка. Я далеко не монах. Знал бы я твоего жениха, врезал бы ему по шее, чтобы приглядывал за своей ходячей миной замедленного действия. Я слышал, как ты отшила того донжуана… как его?

— Рауля?

— Да. Со мной этот номер не пройдет. Теперь уж в последний раз. Тело у тебя что надо, сахарная, пылкое и влажное. Оно мне понравилось. Не следовало бы, но это так. Меня больше не устроит купание голышом, как Хантера со старухой Дубро, или братские объятия под пыльной дерюгой в заброшенном доме.

— Дог, — мягко остановила она меня.

— Что?

— Ты любишь меня?

— Нет, черт побери.

— Нахал.

— Все так говорят.

Я улыбнулся, надевая пальто.

— А ты меня любишь, малыш?

— Конечно, — ответила она деловито.

— Вот так всегда. Стоит женщине на меня посмотреть, и она — готова.

— Ты и вправду нахал, Дог, улыбнулась она в ответ белозубой сияющей улыбкой.

— А ты говорила — кобра.

14

Гостиница «Ормин» стояла в каком-то полу обитаемом районе города, окруженная заброшенными зданиями с выбитыми стеклами и закопченными полуразрушенными кирпичными стенами.

На мой вопрос дежурный ответил, что никакой Маркхэм у них не останавливался. Но когда я сунул ему пятидолларовую бумажку, он припомнил мужчину с изуродованным шрамами лицом и назвал номер его комнаты.

Номер находился на третьем этаже, в дальнем конце коридора. Прокравшись к двери, я прислушался, но не услышал ничего, кроме шороха мышей. Повернув ручку, я осторожно нажал на дверь, опасаясь звякнуть цепочкой. Дверь свободно открылась.

Курок моего револьвера громко щелкнул, но это не вызвало никакой реакции.

— Маркхэм, — позвал я. В тусклом свете из коридора я видел почти полкомнаты; туалетный столик и стул с висящими на спинке брюками, виден был даже угол кровати. — Маркхэм, — позвал я опять, бросился на пол и тугим комком перекатился в комнату. Лежа на животе, я приготовился стрелять, но опять ничего не произошло.

И здесь я увидел Маркхэма. Он лежал на кровати, свесив руку, с открытыми глазами. Нащупав выключатель, я зажег настольную лампу. Кто-то отправил моего знакомца из обители живых в мир иной, прострелив небольшое отверстие в самом центре лба. Он отбыл во сне, тйхо и мирно. На столике лежала полупустая упаковка кодеина, который он принимал, чтобы унять боль, причиняемую разбитым лицом.

Тело успело затвердеть, кожа была липкой. Закрыв дверь, я спустился вниз. Дежурный посмотрел на меня поверх газеты, которую он читал, и спросил:

— Нашли его?

Я кивнул.

— У него были еще посетители?

— Никого.

— За последние полсуток в гостинице кто-нибудь останавливался?

— Заходил один человек. Снял комнату.

— Он у себя?

— Нет. Я так понял, что он пошел искать шлюху. Ушел с полчаса назад. Еще не возвращался.

— Багаж у него был?

— Какой багаж? Мужику надо переспать с бабой, он заплатил вперед, а дальше не наше дело. Судя по одежде, мог бы найти место и получше.

Попросив телефон, я набрал номер сержанта Тобано.

— Сержант, я нашел Маркхэма. Он убит.

С минуту я слушал его, потом прервал.

— Полегче, приятель. Он уже как лед и закоченел. Могу отчитаться за каждую минуту в течение дня. На вашем месте я бы позаботился о Греке. Может, ему больше повезет.

Тобано утихомирился, но в голосе осталось раздражение.

— Оставайтесь на месте, пока мы приедем. Ясно?

— Как же. Считайте, что это анонимный звонок. Свяжусь с вами позже. Получили ответ насчет отпечатков пальцев?

— Получил, — отрезал Тобано и положил трубку.