Том 8. Стихотворения, поэма, очерки 1927

Все хочу обнять,
        да не хватит пыла, —
куда
  ни вздумаешь
        глазом повесть,
везде вспоминаешь
           то, что было,
и то,
     что есть.
От издевки
     от царёвой
глаз
  России
     был зарёван.
Мы
  прогнали государя,
по шеям
    слегка
       ударя.
И идет по свету,
       и гудит по свету,
что есть
    страна,
       а начальствов нету.
Что народ
     трудовой
           на земле
            на этой
правит сам собой
        сквозь свои советы.
Полицейским вынянчен
старый строй,
      а нынче —
описать аж
     не с кого
рожу полицейского.
Где мат
   гудел,
      где свисток сипел,
теперь —
     развежливая
           «снегирей»^* манера.
Мы —
   милиционеры.
Баки паклей,
      глазки колки,
чин
  чиновной рати.
Был он
    хоть и в треуголке,
но дурак
    в квадрате.
И в быт
    в новенький
лезут
     чиновники.
Номерам
     не век низаться,
и не век
    бумажный гнет!
Гонит
   их
     организация,
гнет НОТ^*.
Ложилась
     тень
      на все века
от паука-крестовика.
А где
     сегодня
      чиновники вер?
Ни чиновников,
        ни молелен.
Дети играют,
      цветет сквер,
а посредине —
      Ленин.
Кровь
   крестьян
        кулак лакал,
нынче
   сдох от скуки ж,
и теперь
    из кулака
стал он
   просто — кукиш.
Девки
   и парни,
помните о барине?
Убежал
   помещик,
раскидавши вещи.
Наши теперь
      яровые и озимь.
Сшито
   село
     на другой фасон.
Идет коллективом,
        гудит колхозом,
плюет
  на кобылу
       пылкий фордзон^*.
Ну,
  а где же фабрикант?
Унесла
   времен река.
Лишь
      когда
     на шарж заглянете,
вспомните
     о фабриканте.
А фабрика
     по-новому
         железа ва́рит.
Потеет директор,
        гудит завком.
Свободный рабочий
         льет товары
в котел республики
           полным совком.
  

[1927]

Гимназист или строитель *