Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

Стефан же съ победою во своя возвратися и со всеми прииде во обитель Вседръжителя и веселяшеся о красоте ея и победительная написоваше Христу царю. Таже съзидаеть другую обитель недалече отъ тоя, келиа часты и добросоставны, одры и постелями и одежами и всякими потребами удовливъ телесными, и собираеть во всем своем царстьвии много зело стражющих братий, различными недугы и старостию слячены, и изгнивша лица имуща и прочаа уды — позоръ умиленъ воистинну милостивыхъ очима и слезам виновно зрение. Постави же темъ строителя от полаты, мужа добра зело, и на всякъ день коегождо хотению повеле упокоивати их пищею и питиемъ, вина и миро благоуханиа кь прохлажению восходящаго распалениа недуга и утолевати болезни, и во всемъ темъ угожати повеле. Но и самъ тамо часто прихожаше во образе воина пенязя подоваше, ово же и явно во дне сим поклоняяся и плоти страдалныя целуа со слезами, словеса утешная к нимъ беседуя и сих похваляа, яко ради временьнаго страданиа царствию бесконечному сподобятся, многажды же и всю нощь с ними беседуяше. И не мощно всех добродетелей его писанию предати. Но прочее повем мучениа его конець.

По утренемъ славословии Стефанъ успе мало на одре, и предста ему великий Николае и рече: «Уготовися прочее, Стефане, ко исходу, Господеви наскоре предстати имаши». О добраго възвещениа! Возбнув же и со слезами Бога благодаривъ, такоже и вестника, святаго Николу, давъ же множество злата обоимъ обителемъ съхранити на потребу, прочая же сам раздоваше.

О СМЕРТИ СТЕФАНА

Стефанъ же, сынъ его, иже глаголемый Душана, многажды уязвленъ бывъ желаниемь царствиа и не могий терпети стремлениа пламень, много съ собою воиньство имея и от началных вельможь, во Аръванитскую приходить землю и тамо на все царствие опоясуется содръжание, и ото отеческыя области сию отъемлеть. Уведев же сиа, кроткый Стефанъ посылаеть к нему многажды неподобная оставити и въ единьстве жительствовати, и по мале благословению и царствию причастнику быти. Но не рачи послушати на зло уклонивъшаяся душа. Стефанъ же, Божию суду сиа оставивъ, сам на болшая добродетели подвизашеся, и гонение сыновнее по Давиду терпяше, и яко Иовъ глаголаше: «Аще благая приахомъ от рукы Господня, злых ли не терпим!».[391] И воеводамъ, нудящим его послати на сына, да «страх, — рече, — поне въ душу его вложиши, еже не воевати на тебе», — он же не послушаше, но ожидаше возвещеннаго ему конца и нищимъ и страннымъ прилежаше. Время же благополучно обретъ, сынъ, купно и наветникъ, со многими силами пришед, отца ятъ и съ женою и с чады и во инъ град, в Вяченъ, повеле отвести и по малех днех удавлению, горчайшей смерти осужаеть.[392]

Оле того немилосердию и безчеловечию! Как не помилова отеческую утробу? Како не ущедри родителную старость? Како не помяну рекшаго: «Чти отца и матерь»! Како же злыа слугы злаго владыкы смеша бо зрети на священнолепное оно лице и того святей выи прикоснутися убиственыма рукама! Како не усхоша темь скверненыя рукы и очи не ослепоша? Но како хотяше мученикъ быти, аще не сице? Единъ же жребий есть мученичества, а мнози же смертем образи. И тако блаженную душю Господеви предастъ. И положенъ бысть во своемъ манастыри, многая чюдеса творя.

И по седми лет явися еклисиарху, повелеваеть изяти тело свое от земля. И обретоша цело и благоухание испущая, чюдеса творя, вратаря же слепаго просветивъ. И некто от воевод, емуже порученъ манастырь святаго въ сохранение, оскоръбляше игумена и братию мучаше, сущую въ манастыре святаго мученика и царя Стефана, и манастырьскаа разграбляше. И грядущю ему въ манастырь съ буестию, явися святый и зъ коня низвергъ его и два гвоздя вонзе в гортань ему до грудей. И тако въ той день, мучим, умре.

Потом же брани межиусобной бывающи, посланъ бысть инъ от царстьвующих въ соблюдение святаго манастыря, именемъ Юнець. Сей паче прьваго оскорбляше и мучаше игумена и братию и ничтоже имъ на потребу даяше, но вся отъятъ и себе усвои. И братиа же со игуменомъ моляху святаго Стефана избавити их от одръжащаа беды. Юньцу же отшедшу на войну, зрить тамо во сне, яко быти ему въ манастыри, и въ церкви сретаеть его страшенъ некий мужь, царскими одежами украшенъ, от места изшедъ, идеже рака святаго мученика стоит, брадою долгою и проседою, и удари его лампадою по лицу и по персех. И от зелнаго ударениа преломися лампада. Юнцу же бежати мнящуся, святый же, того постигнувъ, оставшимъ от лампады якоже копиемъ удари посреди лядвий и въ хребетъ и в десную мышцу, рекъ: «Се тебе мъзда, яко да навыкнеши не сверепитися на мою обитель и люди!» Он же, рыкнувъ якоже зверь и от сна въскочивъ, и зело болезноваше, исповеда имъ бывшее и, не хотяй, принесенъ, въ манастыри лежа седмь седмиць, согнивающимъ плотем же и костемъ прободеных местъ, яко и внутренимъ зретися, языку отпадшу и зубом, и от смрада всему манастырю стужати. Многа же и ина знамениа творяше святый въ славу Богу. ...

ИЗ ГЛАВЫ 199

ЦАРСТВО СЕРПЪСКОЕ