Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

Да о том добре дивится Петръ, волоский воевода, и говорит так: «Великий государь, силный царь благоверный такия великия досады терпитъ от своего недруга от казанскаго царя.[789] Тот ему пущей недруг, казанской царь, не надобет ему тако много терпети. Так был Магмет-царь, салтан турской, к Царюграду дань давал, з благоверным царемъ жил в велии смирении и безбранно,[790] а отецъ его был разбойник на море и турскую землю осилел и заселъ,[791] и потом грех ради наших Магмет-салтан, турской царь, разбойнический род, асилел, Царьград взял и благовернаго царя Констянтина потребил, и красоту церьковную обезчестил, и звон церковный поотнимал, и кресты с церквей поснимал, и образы чудотворные из церквей нечестно выносил, и в церквах мизгити поделал на свои скверныя молитвы».

И Петръ, волоский воевода, говорит и Бога молит: «Боже, поблюди и буди милостивъ над руским царем благоверным и великом княземъ Иваном Васильевичем всеа Русии, и над царством его, да не уловили бы его тако же велможи его вражбою от ереси своей и лукавъством своим, да не укротили бы его от воинства, бояйся смерти, чтобы имъ, богатым, не умирати. Якоже благовернаго царя Констянтина Ивановича Царяграда велможи укротили от воинства вражбою ереси своея и ленивства ради лукавством своимъ, и оне царство верное потеряли, царя благовернаго потребили иноплемянническим мечем. Давно то не хвалят мудрыя философи, что которые велможеством к царю приближаются не от воинския выслуги и не от иныя которыя мудрости, ино про те мудрыя философи говорят тако: «То есть чародеи и еретики, у царя счастие отнимают и мудрость царьскую, и к себе царьское сердце зажигают ересью и чародействомъ, и воинство кротят». И то говорит Петръ, волоский воевода: «Таковыхъ годится огнем жещи и иные лютые имъ смерти предавати, чтобы лиха не множилося. Без лица имъ вина, что воинство у царя кротят и мысль царьскую отнимают. А царю без воинства не мочно быти: ангели Божии, небесныя силы, и те ни на един час пламенного оружия из рукъ своих не выпущают, стрегут рода християнского от Адама и до сего часа, да и те службою своею не скучают. А царю как без воинъства быти? Воинником царь силенъ и славен. Царю быти благодатию Божиею и мудростию великою на царьстве своем, а до воинников быти аки отцу до детей своих щедру. Что царьская щедрость до воинников, то его и мудрость. Щедрая рука николиже не оскужает и славу себе великую збирает».

Да то говорит Петръ, волоский воевода: «У благоверного царя Констянтина во Цареграде воинники оскужали и нищили, а мытари богатели. А иные воинники, видячи тот непризор благоверного царя к воинству, и оне оставивши воинство да на мытарствах прелщалися, и царьство Констянтиново оскужали и казну цареву. А сами мытари богатели: пошлют его где собрати царьския казны, ино на царя где взяти десять рублев, и оне на царя десять рублев возмутъ, а на себя по сту рублевъ. А хто их посылают, велможи царьския, и те с ними, мытари, делилися, а царьство благоверного царя Констянтина оскужали и казну цареву, а сами богатели от крови от слез рода християнского. А велможи друг о друге печаловалися царю Констянтину о кормлениях, и о градехъ, и о наместничестве, яко голодны пси, хистяся на кровь и на слезы рода християнского. А царь все ихъ волю творилъ, во всемъ им сердце веселил и усобную войну на царство свое напущал велможъ своих, и всемъ Бога разгневилъ».

Да тако рек Петръ, волоский воевода: «Суд был греческой неправеден, купля их была нечиста: купец не умел товару своему цены уставити. Первое душу продастъ, тоже и товаръ продастъ. Нечисто собрание их было. А велможи царьския на градехъ и на волостях домышлялися лукавством своим, дияволским прелщением: мертвых новопогребеных из гробов вынимали, да те гробы порожни загребали, а того мертвеца рогатиною исколовши или саблею изсекши, да кровью вымажут, да богатому человеку в дом подкинут. Да изца ему ябедника поставят, которой Бога не боится, да осудивши его неправеднымъ судом, да подворье его и богатество все разграбят. Нечисто богатели дияволским прелщением, а царьския грозы к ним не было. Всемъ Бога разгневили. Ино про то Господь Богъ разгневася на них неутолимым гневом своим святымъ, посла на них пленъ иноплемянника Магметя салтана, турского царя, Амуратова сына от ниского колена разбойническаго роду, и Магмет-салтан потребивши Царьград и царя Констянтина вземши веру християнскую себе в мочь Богомъ выдана грехъ ради для их гордости, что они мир отбивали от царя жалобников к царю не припущали. А управы во царстве Констянтинове никому не было от велмож Констянтиновых. А они, велможи, сами обиду во царстве делали и царство оскужали. То они не мир от царя отбивали и не жалобников, отбивали оне от царя Божие милосердие, да и отбили».